Левое переднее колесо подводы врезалось в клумбу, как раз в то самое место, где пару секунд назад Мэй выпалывала сорняки. Каменная крошка брызнула во все стороны со скоростью пуль, выпущенных из мушкета. Заднюю часть подводы занесло, и она перевернулась на бок, завалив досками и щебенкой землю вокруг клумбы на несколько ярдов. Подбежал перепуганный бледный садовник и схватил под уздцы ронявших пену лошадей, которые с налитыми кровью глазами волочили за собой перевернувшуюся повозку.
– Вы живы? – прокричал подбежавший со стороны конюшни Грэм.
Рейф быстро сел и поставил Мэй перед собой.
– Цела и невредима, радость моя? – спросил он, торопливо ощупывая ей руки и ноги в поисках возможных переломов.
Мэй, с глазами чуть ли не в пол-лица, молча кивнула. Убедившись, что с девочкой все в порядке, он со вздохом облегчения прижался лбом к ее лбу. Эти происшествия становились почти предсказуемыми – с такой регулярностью и частотой они происходили. Теперь в них стали участвовать и маленькие девочки.
– Мэй!
По ступенькам парадной лестницы спешила Фелисити, следом торопился Бикс. Пока Рейф поднимался на ноги и помогал встать Мэй, в голове у него мелькнула забавная мысль, что бедный Бикс, пожалуй, так бегал последний раз во времена их с Куином детства.
– Мы живы, – пролепетала Мэй, растерянно отряхивая с платья грязь и прошлогодние листья.
Фелисити подхватила сестру на руки.
– Ты как, Рейф?
– Зол как черт! – Он повернулся к подходившим рабочим: – Чья это подвода? От группы работников, приехавших из Честера, отделился здоровенный дородный мужчина, стянул с головы шляпу.
– Подвода моя, сэр. Старушку Джульетту укусил шершень. Она этих тварей на дух не переносит.
Взбешенный Рейф подлетел к нему:
– Надо лучше присматривать за своими лошадьми! В следующий раз проверь десять раз, в порядке тормоз или нет, а не то я сам проверю: прицеплю лошадей к твоей таратайке – и посмотрим, как скоро она остановится!
– Да, сэр!
– Ладно. За работу!
Повернувшись, Рейф увидел, как Лис приводит в порядок шнуровку на платье Мэй, и воспользовался моментом, чтобы хоть немного собраться с мыслями. Ни одно из предыдущих происшествий не подействовало на него так сильно, как это, и он знал почему. На этот раз опасности подвергся ребенок, который был ему бесконечно дорог.
– Это было совсем уж… в лоб, тебе не кажется? – спросила Фелисити, отправив дворецкого отвести сестру в дом.
– Слишком часто эти чертовы происшествия случаются, вот что! – раздраженно бросил он в ответ. – Мэй или ты могли пострадать.
Фелисити подошла к нему и тронула за руку:
– Смотри, ты порезался.
Рейф посмотрел. Из длиной глубокой раны на предплечье сочилась кровь.
– Пустяки.
– Никакие это не пустяки! Дай я промою. – Она озабоченно покосилась на него: – Я не умею ампутировать конечности и тем более не желаю делать это на тебе.
Рейф чуть расслабился, хотя внутри все еще кипел от гнева и тревоги.
– Ладно, если ты так за меня беспокоишься… Фелисити отвела его на кухню и усадила на стул.
– Салли, принеси, пожалуйста, горячую воду и чистую ткань.
– Хорошо, мэм.
Фелисити еще раз внимательно осмотрела рану.
– Тебе лучше снять рубашку.
– Из-за пустяковой царапины на руке? – приподнял бровь Рейф. Кровь прилила к ее щекам.
– Просто нужно убедиться, что ты больше нигде не поранился…
Салли вышла, и заулыбавшийся Рейф потянул Фелисити вперед, стремясь усадить себе на колени.
– Не снять ли нам с меня заодно и бриджи? – шепнул он, жадно целуя ее в губы.
Лис уперлась ладонью ему в грудь и осталась стоять.
– Где-нибудь еще болит? – требовательно спросила она, поправив волосы и сложив руки на высокой груди.
Хорошо хотя бы, что она не сердилась. Он уже знал, что означает появление у нее на лице именно этого выражения.
– Похоже, у меня опухнет некое хорошо известное место, если именно это вы имели в виду.
