– Я понимаю, что ваша знатность не позволяет этим заниматься, но здесь, кроме нас с Мэй, больше никого нет, и некоторые вещи нам просто не по силам.
Рейф скрестил руки на груди и с острым, неподдельным интересом взглянул на Фелисити:
– Например?
– Ну, для начала в столовой и в спальнях на втором этаже ужасно протекает крыша.
Фелисити не стала продолжать, чтобы одним перечислением их проблем не отбить у незваного гостя всякую охоту помочь. Она понимала, что, каким бы здоровяком ни выглядел Рейф, необходимость приложить пусть незначительный, но физический труд могла поставить его в неловкое положение.
– Вы хотите, чтобы я починил вам крышу, – скорее сообщил, чем спросил он.
– Ну… – протянула Фелисити и, сделав шажок вперед, ласково положила ладонь ему на плечо. – Ведь по вашим словам выходит, что эта крыша принадлежит вам.
– Так-так… Верно! – Прищурив глаз, мужчина повернулся и снова подхватил: узел с одеждой. – Есть ли у вас лестница, спрашивать, наверное, не нужно? Молодая женщина молча кивнула и отступила, не сумев скрыть торжествующую улыбку. Какое счастье, когда при малейшем дожде на тебя с потолка ничего не капает!
– Лестница за конюшней.
– Ладно, – вздохнул Рейф. Он повернулся к Мэй и шутливо нахмурился: – Юная мисс на сей раз сумеет удержаться и не станет охаживать мои бока граблями, когда я выйду в одежке кровельщика?
– Не беспокойтесь, Мэй будет со мной готовить ленч.
– Лис! Ну что ты, в самом деле…
– Отлично. – Рейф, направился к дверям, при этом чуть задел плечом Фелисити и вышел.
– Лис! – воскликнула Мэй, заставляя старшую сестру выйти из задумчивости. – Ты что, забыла? Ленч уже готов! Заботами нашего принца Уэльского!
Глава 4
Рейф поднял обе руки над головой и с любопытством оглядел свободные рукава рубашки цвета слоновой кости.
– Клянусь Богом, я начинаю чувствовать себя историческим персонажем.
Дедушка Харрингтон, пока пребывал в добром здравии, явно отдавал в одежде предпочтение фасонам двора короля Георга Третьего. Хотя Рейф в таком костюме и чувствовал себя участником какого-то дурацкого бала-маскарада, он не мог не отметить, что все было на удивление чистым и вполне ему впору. Решительно отложив в сторону шляпу (из-за громадной шишки на затылке) и роскошные туфли, потому что не выносил пряжек, он натянул сапоги и отправился за конюшню, где, кроме лестницы, обнаружил бочонок с дегтем и некоторое количество кровельной дранки.
Голова все еще болела, и, наверное, разумнее было бы лезть на крышу завтра. Однако на востоке, у горизонта, клубились подозрительного вида темные тучи и, похоже, вовсе не собирались дожидаться, когда голова мистера Бэнкрофта придет в порядок. Сидеть сложа руки он никогда не умел. И потом, напомнил себе Рейф, любая мелочь, которую он приведет здесь в порядок, пусть немного, но прибавит к цене, которую он решится запросить за эти руины. Неподалеку он обнаружил в траве засыпанную углями и пеплом проплешину, явно предназначенную для костра, который он без колебаний и развел, благо дровяного мусора вокруг было полно. Рейф успел присмотреть и жестяное ведерко для того, чтобы растопить деготь. Лестница на вид была прочной, разве что малость нескладной, но Харрингтоны, вне всякого сомнения, не раз ею пользовались. Вернее, так: дом имел бы намного более пристойный вид, если бы этой лестницей пользовались чаще. Насвистывая фривольную солдатскую песенку, Рейф вознес горячую благодарность самому себе за то, что в молодые годы предпочитал болтаться среди слуг и ремонтных рабочих, нанятых для приведения в порядок участка и построек в Хайброу, после чего потащил лестницу через сплошь заросшую травой и сорняками лужайку к дому и наконец взгромоздил ее у задней стены. После этого он вернулся к конюшне поискать старую кисть или хотя бы веник.
– Вы вовсе не были обязаны рассчитываться за наши припасы.
Рейф от неожиданности вздрогнул. В проеме двери стояла Фелисити, уперев руки в бока; Она явно была расстроена. В солнечном свете темные волосы ее отливали бронзой, и Рейф откровенно уставился на девушку, понимая, что ведет себя неприлично, но не имея сил отвести взгляд. В его довольно смутных размышлениях о возможной продаже поместья и путешествиях по миру Фелисити места не отводилось. Рейфел Бэнкрофт привык добиваться и получать только то, что было интересно и нужно лишь ему самому. К Фелисити Харрингтон его влекло все сильнее, и, насколько он знал себя, мысль приударить за прелестницей пришла ему в голову в тот самый момент, когда он увидел ее в первый раз.
– Я был голоден и не хотел получить по голове, на сей раз от миссис Денуорт, этой вздорной и сварливой старой кошелки. Я был не прав?
Губы мисс Харрингтон сами собой сложились в милую полуулыбку, действие которой по силе можно было приравнять к той недавней ослепительной улыбке, которая и подвигла Рейфа на то, чтобы безропотно согласиться на латание дыр на крыше усадьбы. Фелисити быстро окинула взглядом облаченного в исторический наряд Рейфа и заметно покраснела.
– Вы ведь наш гость… Вот оно как. Он тоже ей небезразличен. Прекрасно, Все оказалось даже легче, чем ему Думалось.
– Если бы вы появились здесь на несколько минут раньше, то имели бы удовольствие лицезреть вашего гостя голым по пояс. И что бы мы тогда стали делать?
– Я… Вы правы. Прошу прощения.
Отыскав веник, Рейф несколько раз с размаху стукнул им о стену конюшни, сбил пыль и старую паутину, после чего направился к выходу, чтобы забрать ведерко с подогретым дегтем и кровельную дранку.
– Право, не стоит извиняться. Что было, то прошло. Фелисити нерешительно откашлялась:
