– У тебя это звучит почти как непристойность, – ухмыльнулся Рейф.
Она наклонилась и поцеловала его в подбородок.
– С тобой, Рейфел, все становится непристойным. Прошлой ночью я не стала запирать дверь в комнату. Сегодня я тоже не запру. Приходи в гости.
– Спасибо за приглашение.
Джанетт отступила на шаг и окинула его критическим взглядом:
– Думаю, в один прекрасный день ты пресытишься и перестанешь разбивать женские сердца. Или просто их будет не у кого разбивать. К кому тогда повлечет тебя страсть?
– Содрогаюсь от ужаса, – игриво шепнул он в ответ. – Но не придумывай себе лишних забот. Всегда кто-нибудь да найдется!
– А потом очередная победа, очередное подношение – и ты отбываешь в Африку или бог весть куда еще и забываешь обо всех этих дамах, которые остались здесь…
– Ну… Джанетт, я уже начал тосковать по родным стенам.
– Вот и чудно, – улыбнулась она в ответ.
Часы начали отбивать время. Звук их был фальшивым и дребезжащим после последнего ливня, и Рейф машинально взглянул вверх. Фелисити не успела отпрянуть, он заметил девушку, и легкомысленная улыбка застыла у него на губах.
– Лис! – воскликнул он.
Фелисити вежливо кивнула и начала спускаться вниз. «Он ни разу не сказал, что любит меня», – напомнила она себе, глядя, как он направляется к ней. И он ничего ей не обещал. А она-то еще посоветовала ему восстановить отношения с прежними любовницами. Какая же она дура, дура, дура!
– Добрый вечер.
– Добрый вечер. – Он остановился немного поодаль и оглядел ее с ног до головы.
– Потрясающе… У меня нет слов… Ты великолепна… – сказал он и вгляделся ей в лицо. – Тебе нравится?
– Да, очень красиво. – Фелисити слегка замялась, но быстро с собой совладала и заспешила мимо него. – Прошу извинить, мне нужно поговорить с Мэй.
Мгновение спустя она услышала у себя за спиной его шаги и едва удержалась, чтобы не броситься бежать. Всякий раз, когда дело касалось Рейфа Бэнкрофта, она до безобразия глупела.
– Лис!
Она и не подумала остановиться.
– Лис! Фелисити!
Она почувствовала на своем плече его руку. Чуть помедлив, Рейф взял ее за запястье и мягко, но решительно повернул к себе лицом. Хотя она и была на него донельзя рассержена и злилась на саму себя, прикосновение его пальцев непроизвольно вызвало уже знакомый внутренний озноб, предвкушение удовольствия.
– Что случилось, Лис? – тихо спросил Рейф.
Пусть тело ее с готовностью откликалось на присутствие этого мужчины, во всем остальном Фелисити крепко держала себя в руках.
– Ничего, – спокойно ответила она. – Я просто стараюсь удержать Мэй от ненужных ей неприятностей.
Он пытливо вгляделся ей в лицо.
– Она на кухне с Салли. Я попробовал завязать бант у нее на талии, но, боюсь, не особенно преуспел. Мэй мне сказала, что я понятия не имею, что такое быть дамой!
– Полагаю, что она в этом отношении ожидает от всех слишком многого, особенно от тебя.
От этих слов Рейф замер, и у него на лице появилось растерянное и чуть обиженное выражение.
– Ты снова на меня сердишься?
– Вовсе нет.
– Знаешь, а ты… чертовски красивая в этом платье, – наконец неуверенно проговорил он.
– От этого ты, наверное, испытываешь тоску по родине? – не удержалась она. Позади них в прихожей уже начали собираться гости.
Рейф оторопел:
– Ты что, все слышала?
– Так получилось. Впрочем, не тревожься. Я прекрасно знаю, что никаких прав на тебя не имею…
– Всякий раз, когда тебя вижу, я теряю голову, – прошептал он. – Ты… волнуешь меня. И это меня даже немного пугает.
Он коротко поклонился и отошел, чтобы проводить гостей в столовую.
Слова его так смутили Фелисити, что за столом она сидела незаметной маленькой мышкой, не в силах собраться с мыслями, чтобы хоть как-нибудь поддержать светский разговор. Она испытала непередаваемое облегчение, когда во время трапезы в столовую вошел граф Дирхерст. Лицо, знакомое с детства.
