не искусали!
Оливия покорно кивнула и направилась к обеденному столу для прислуги, где Бейли как раз подкреплялся холодной телятиной с элем. Порция вышла из кухни и ждала Оливию возле лестницы.
— Ну?
— В восточном бастионе. Но Бейли не знает точно, там он сейчас или нет.
— М-м-м… — Порция задумчиво потеребила губу. — Только этого нам не хватало. — И она испытующе посмотрела на Оливию. — Если он все-таки там, надо его выманить. Хотя бы на минуту. Сможешь?
— Остаться с ним вдвоем?! — Оливия отчаянно затрясла головой.
— Да ведь это всего на мгновение, — убеждала ее Порция, каким-то чутьем понимая, что Оливии нужно самой, лицом к лицу противостоять тому демону страха, которого напускал на нее Брайан Морс. — Клянусь, я все время буду рядом.
— Т-ты обещаешь? — С трудом сглотнув, Оливия решительно расправила плечи.
— Обещаю. Ну, идем. А то они сейчас расползутся по всему дому. — И Порция понеслась по коридору. Оливия не отставала ни на шаг.
Девушки остановились у дверей в комнату Брайана Морса. Порция прижалась к стене за дверью и жестом велела Оливии постучать.
Но Оливия застыла, парализованная страхом, не в силах шевельнуть пальцем. Тогда Порция сама постучала — громко и настойчиво. Оливия моментально побледнела и испуганно отскочила назад.
Дверь распахнулась. На пороге возник Брайан Морс и смерил девушку с головы до ног своими глазками-камешками.
— Ну?
— Д-диана, — натужно проскрипела Оливия, не в силах больше вымолвить ни слова. Бедняжка дико замахала одной рукой в сторону Дианиной гостиной, а другой уже подобрала юбки, готовясь к бегству.
Но Брайан на сей раз не собирался над ней издеваться — он просто закрыл дверь и пошел прочь. Оливия встала так, чтобы заслонить собой Порцию, если он оглянется, но Брайан шагал как ни в чем не бывало и быстро скрылся за углом коридора. В тот же миг Порция выскочила из укрытия.
— Вот, возьми их и засунь ему в кровать! Да поскорее. А я буду караулить здесь. Если кто-то подойдет, я свистну. — Она протянула зажатый в руке копошащийся узел и открыла дверь. Но Оливия, застыла на пороге.
— Ну же! — подбадривала ее Порция.
Оливия перевела дыхание, схватила платок и ринулась в комнату. Порция осталась снаружи, внимательно следя за коридором.
— Приоткрой одеяло в ногах кровати, — приказала она вполголоса.
От страха Оливия чуть дышала, однако услышала советы Порции и послушно приподняла одеяло и простыни в ногах кровати, а потом торопливо вытряхнула живой мохнатый комок на постель.
— Теперь прикрой их и расправь одеяло, — продолжала Порция.
Оливия поспешно расправила постель и легонько похлопала по одеялу «с наилучшими пожеланиями». Сдавленно хихикая от возбуждения и страха, она присоединилась к подруге.
— Ну вот, все в порядке. Пауки любят тепло, и когда этот гад залезет в кровать, они поползут туда, где теплее всего, и разыщут на нем самые укромные местечки. Какие — догадайся сама, — лукаво улыбнулась Порция. — Держу пари, утром он проснется красный от укусов в самых неподходящих местах!
— А они очень ядовитые?
— Ядовитые, но не смертельно, — важно заверила Порция. — Я же пообещала, что не буду его убивать.
— Ох, хотела бы я на это посмотреть! — захихикала Оливия.
— Вот и посмотришь на него за завтраком, — рассмеялась Порция.
Перед дверью в гостиную Дианы Брайан на миг задержался, чтобы одернуть полы камзола и еще раз расправить кружевное жабо. Стычка с подкидышем Джека Уорта совершенно выбила его из колеи. Еще никто в жизни не оскорблял его подобным образом — даже во время сомнительных похождений в самых убогих забегаловках, — и он попросту растерялся, не зная, как поступить. Конечно, о том, чтобы пожаловаться Като или Диане, не могло быть и речи. Разве можно признаваться в том, что он отступил перед какой-то выскочкой без роду и племени? Или хотя бы повторить все, что она наговорила? Но хуже всего было то, что при этом присутствовала Оливия, что эта пугливая крыса стала свидетельницей его позора. Он непременно рассчитается с наглой нищенкой — но сделает это попозже, в более подходящий момент. Уж кто-кто, а Брайан понимал толк в мести. Он отличался чрезвычайной злопамятностью, и чем дольше приходилось дожидаться возможности отомстить, тем слаще становилась месть.
Он постучал и сразу же приоткрыл дверь, низко кланяясь.
— Леди Грэнвилл… чем могу служить?
Диана подняла глаза от какого-то письма и немного удивленно улыбнулась:
— Ах, мистер Морс, как это мило с вашей стороны составить мне компанию! Должна признаться, в последнее время я немного скучаю. К нам совсем не ездят гости. Разве кому-то захочется нанести светский визит в военный лагерь? — И она изобразила очаровательную гримаску. — О, конечно, мой супруг обязан поступать так, как велит ему долг, но временами мне ужасно не хватает цивилизации! Не с кем насладиться прелестью беседы или посоветоваться о новых модах. Представьте себе, я не имею ни малейшего понятия о том, что сейчас носят при дворе… — И она изящно провела рукой по своему роскошному платью. — Наверняка вы сочтете меня отставшей от времени провинциалкой!
— Ну что вы, как можно, дражайшая леди Грэнвилл! — Брайан присел на диван рядом с хозяйкой. — Вы самый настоящий образец элегантности! Ни одна из придворных дам не смогла бы с вами тягаться!
— Вы шутите, сэр, — мелодично рассмеялась Диана. — Но умоляю вас, продолжайте в том же духе! — Она ласково прикоснулась к его руке. — Перескажите мне все придворные новости. Как переносит всю эту сумятицу наша драгоценная королева? Я всем сердцем желала бы оказаться сейчас рядом с ней, чтобы оказывать ее величеству посильную помощь. А наша милая малютка, принцесса Генриетта? Такое хрупкое дитя! Наверное, сна чувствует себя просто ужасно!
— Я покинул Оксфорд два месяца назад, — отвечал Брайан. — Отвага и стойкость их величеств служат источником сил для всех, кто им служит. — При этом он не стал уточнять, что, хотя и побывал в Оксфорде, ко двору его никто не представлял, а увидеть короля с королевой ему удалось лишь однажды, из толпы вокруг церкви, в которой двор слушал воскресную службу.
— Ах, как бы я хотела заставить мужа… — Тут Диана многозначительно умолкла и промокнула сухие глаза уголком надушенного платочка. — Простите меня, мистер Морс. Конечно, не мое дело осуждать действия своего супруга, но я чувствую себя такой… такой обесчещенной… Мое понятие о долге… моя преданность и верность… они по-прежнему обращены к нашему суверену, и находиться в стане его врагов… ах, простите! — повторила она и спрятала лицо в платке.
Брайан, возбужденно поблескивая глазками, похлопал ее по колену — здесь пахло первоклассной интригой. Очень полезной и выгодной для него лично интригой.
— Ах, дорогая мадам, иногда нам приходится следовать чужой воле даже вопреки собственному понятию о чести!
Диана мгновенно насторожилась. На ее холеном лице не осталось никаких следов от недавно выказанного отчаяния.
— Что вы имеете в виду, сэр?
Брайан деликатно прокашлялся.
— Когда дело идет о личных привязанностях… и о личной верности… полагаю, что даже ваш супруг не вправе требовать от вас полного отказа от собственных убеждений в угоду его решению перейти на сторону врага. И вы, дорогая леди Грэнвилл, и я отлично понимаем, какую ужасную ошибку совершает ваш муж. Противиться воле короля — все равно что противиться воле Всевышнего! Недаром его величество является Божьим помазанником на земле. Он от рождения наделен божественным правом властвовать над нами.
Эти многозначительные разглагольствования были сладчайшей музыкой для ушей Дианы.
— Я так переживаю за своего мужа… — прошептала она. — Что же будет с ним… и со всеми теми… теми, кто пошел против короля, когда мятежу придет конец и все непокорные предстанут перед судом?
