что здесь происходит? По-моему, нечто важное.
Адмирал ничего не ответил, он выглядел подавленным. Диана же вскочила на ноги.
– Хватит задирать моего отца! – воскликнула она, обращаясь к Джеймсу.
– Да что случилось? – недоумевал лейтенант. Он стоял посреди комнаты и ждал ответа. – Ардмор, объясни.
Он всегда повышал голос на Джеймса, если был недоволен. Чертовы англичане!
– Адмирал Локвуд, сам или против своей воли, работает с человеком по имени Блэк Джек Мэллори, – начал Джеймс. – Это пират, за которым я безуспешно охотился. Я подозревал, что он использует один из здешних островов как тайник. На поиски ушло много времени. Я и не знал, что подобрался так близко, пока судьба не забросила меня сюда.
– А почему ты не обратился в адмиралтейство? – озадаченно спросил лейтенант Джек. – Они бы все узнали о Хейвене и есть ли здесь пираты.
Джеймс посмотрел на него с иронией:
– В адмиралтействе вряд ли станут со мной беседовать.
– Но почему?
– Потому что он Джеймс Ардмор, – звонко вставила Диана. – Разыскивается британским адмиралтейством за множество преступлений против британского флота. Все рассказывают разные истории, и в зависимости от них он либо легенда, либо опасный бандит.
– Теперь понятно, – сказал Джек.
В комнате воцарилась тишина. Только огонь потрескивал в камине да ветер свистел в трубе.
Лейтенант осмотрел Джеймса сверху вниз, пытаясь, видимо, что-то вспомнить. Затем он повернулся к адмиралу и Диане.
– Можно узнать, почему вы не сказали мне, что он преступник? Почему он может свободно расхаживать здесь, рядом со мной, Изабо и Дианой?
– Потому что… – Локвуд вздохнул. – Я доверял ему.
Лейтенант снова посмотрел на Джеймса.
– Рассказывай, что мы делали вместе на этом фрегате, живо.
Его голос прозвучал тихо, но твердо. Чертов аристократ. Все они разговаривали властным тоном, с полной уверенностью в своей правоте. Остальным лучше было удалиться. Даже у Грейсона Финли, давнего соперника Джеймса, ставшего виконтом, была эта противная манера общаться.
– Я был заключенным, – ответил Джеймс. – Ваш капитан схватил меня, когда я помогал американским контрабандистам. Корабль держал курс на Гибралтар, где меня должны были сдать в гарнизон.
Джек молча наблюдал за ним.
– Ты поэтому скрыл название корабля и мое собственное имя?
Его глаза пылали гневом. Если бы Джеймс рассказал все раньше, то могли вернуться хоть какие-нибудь воспоминания. Предатель! Это было еще хуже, чем откровение о том, что Ардмор был преступником в глазах британцев.
– Корабль назывался «Константин». Это как-то поможет?
Задумавшись на секунду, Джек покачал головой:
– Нет, не помню. А мое имя?
– Клянусь, не знаю. Ты ни разу не выходил из квартердека, пока не начался шторм. И при мне капитан не называл тебя по имени. Его фамилия – Кристиансон, больше мне ничего не известно.
Джек взглянул на него еще раз и отвернулся.
– Мне очень жаль, – сказал Джеймс. Слова застревали в горле – он слишком редко просил у кого-либо прощения. Лет десять он этого точно не делал.
Тут вмешался адмирал:
– Диана, тебе, наверное, лучше идти спать.
Джеймс тихо фыркнул. Неужели Локвуд думает, что его дочь поклонится и тихо уйдет?
– Нет, отец, я должна услышать, – сказала она. – Джеймс прав насчет этого Мэллори?
Адмирал опустил глаза.
– Да. – Он поднял седую голову и с яростью, как до этого смотрела она, взглянул на Джеймса. – Меньше всего я хотел быть разоблаченным на глазах у дочери. Ты не мог поговорить об этом вчера, когда мы были наедине?
– Вчера я не был уверен. Кроме того, Диана сама устроила эту встречу. Видите ли, ей хотелось доказать, что я не прав.
Диана сверкнула глазами.
– Не смейте обвинять меня, Джеймс Ардмор!
– Сейчас я виню только себя. Мне стоило оставить вас на судне привязанной. Или с самого начала запереть в спальне. Мне даже в голову не могло прийти, что вы полезете по скалам в полной темноте!
Адмирал воспринял сказанное с печалью на лице, словно устал повторять дочери об опасности.
