– Много раз.
– И, разумеется, ты свое слово держал.
– Конечно. Слово мужчины – его честь.
– Хоть я и женщина, я считаю так же. Дав слово, я его держу, – сказала Зия, гордо выпрямившись, упрямо вздернув подбородок.
– Ты дала слово варвару и хочешь, чтобы я уважал это? – недоверчиво спросил Каван.
– Я хочу, чтобы ты уважал мою честь.
Каван перевел взгляд с Зии на Артэра и встал.
– Поговори со своей женой, – приказал Каван и ушел.
– Меня ждет работа, – сказала Зия, собираясь уходить.
Артэр остановил ее, взяв за руку.
– Нам нужно это обсудить. Как я буду защищать тебя, если ты утаиваешь от нас сведения о Ронане?
– Я не утаиваю ничего важного.
– Не тебе судить об этом.
Зия выдернула руку, взволнованная состоявшимся разговором.
– Я не стала бы делать ничего во вред вашему брату или вашим поискам. Я сообщила вам все, что мне известно и что может помочь вам найти его.
– Еще один вопрос – кто такой этот варвар? – спросил Артэр.
Ей не понравилось разочарование, прозвучавшее в его голосе. Еще меньше ей понравился вызов, который он ей бросил.
– Ты не веришь мне?
Он выглядел встревоженным.
– Это ты не веришь мне. Каван велел мне поговорить с тобой. Как он полагает, хорошая жена ничего не таит от своего мужа. Он дал тебе возможность открыться мне. И если я сочту информацию полезной, я поделюсь с ним. Если нет, он будет знать, что это не важно, и сказанное останется между нами.
– Я тебе не жена, – грустно сказала Зия, не желая обидеть его.
– Но ты мне жена во всех смыслах, кроме одного, – заметил Артэр. – Давай обменяемся клятвами и покончим с этим.
– Я не выйду замуж за человека, который делает предложение без страсти.
Она повернулась и поспешила из замка, остановившись лишь тогда, когда миновала деревню и вышла на окраину. Она стояла, оглядывая пустынную землю. Вот такой чувствовала и она себя сейчас – пустой.
Скажи он ей хоть слово о любви, она подумала бы о его предложении. Она ведь любит этого благоразумного глупца. Но он промолчал, и это ранило ее сердце. Она во всеуслышание заявила о своей любви к нему, да еще в присутствии его матери. Это было необходимо, иначе она взорвалась бы от своего чувства. Ей необходимо было сказать это, услышать, как заветные слова срываются с ее губ.
Конечно, она могла бы подождать, когда они окажутся наедине. Но нет! Она не боялась, что кто-то услышит ее признание в любви к Артэру. Да и почему бы? О любви нужно кричать с самого высокого холма, чтобы эхо разнеслось по ущельям и долинам. Любовь не нужно таить или прятать до подходящего времени.
– Любовь – это волшебство! – усмехнулась она.
Возможно, ее могут обвинить в любовном заклинании, если кто-нибудь именно так все поймет. Но разве не она попала под чары Артэра, и разве не так случилось с самого начала?
Она почувствовала волшебную связь между ними в тот самый миг, как они встретились. Они не смогли бы преодолеть возникшее тогда чувство, даже если бы пытались. Она лично этого не хотела. Ей надо было посмотреть, куда ее это заведет.
Она влюбилась в Артэра, и ей было все равно, потому что она знала: она и сама опутывала его чарами, как и многие женщины до нее. Разлада между ними не должно быть. Они обсудят это, но не сейчас, возможно, позже, когда у них обоих будет время подумать и поразмыслить. Она засмеялась. Артэр много рассуждал все это время о чувствах, женитьбе, долге, возможно, она научится чему-нибудь у него и отнесется с пониманием к его размышлениям и посмотрит, что произойдет.
Зия с удовольствием погуляла бы по пустоши, но ее ждет работа и ей нужно быть благоразумной. Она вздохнула, повернулась и пошла к своему дому, продолжая качать головой.
Обнаженная грудь Артэра блестела от пота, руки у него болели, но он продолжал размахивать мечом, сбивая на землю третьего противника.
– Кто следующий? – спросил он, бросая вызов воинам, окружавшим его.
– Нет дураков сражаться с сумасшедшим! – воскликнул Лахлан, и, войдя в круг, бросил ему рубашку.
Артэр набросил ее на плечи и увидел, как воины один за другим разошлись.
– Ты разогнал их.
Лахлан засмеялся:
– Это ты напугал их. Ведешь себя как очумелый. Значит, поссорился с женой. И только несколько воинов оказались настолько глупы, что не заметили этих признаков и согласились тренироваться с тобой.
– Заткнись, – сказал Артэр, пошел к ведру с водой и напился из ковша.
– Так я и знал, я прав, – ликовал Лахлан.
Артэр вылил целый ковш воды себе на голову, почувствовав облегчение, когда холодная вода заструилась по лицу и по груди.
– Правильно. Охладись, – сказал Лахлан, прислоняясь спиной к толстому стволу дерева и скрестив руки на груди. – Так чем ты вызвал гнев своей супруги?
– Ты сам на это напросился, Лахлан, – предостерег брата Артэр, размахивая ковшом как оружием.
Лахлан поднял руки, сдаваясь:
– Не бей меня. Я только пытался помочь.
– Как? Разозлив меня еще больше?
– Нет, я только хотел показать тебе, что ты позволяешь злости овладеть тобой. А ведь обычно ты решаешь все проблемы с холодной рассудительностью.
– Как можно быть рассудительным с женщиной, которая не хочет слушать никаких доводов? – спросил Артэр, проводя руками по влажным волосам.
Было видно, что Лахлану хочется рассмеяться.
– Не смей! – предостерег его Артэр, замахиваясь ковшом.
Лахлан, поразмыслив, подавил смех.
Артэр бросил ковш в ведро и покачал головой.
– Не знаю, как заставить ее быть благоразумной.
– Зия никогда не станет такой.
– Страсть – ее стихия.
– Ты же сам видишь.
Артэр пронзил его взглядом, как кинжалом. Лахлан схватился за грудь:
– Черт, ты меня чуть не убил своим взглядом.
– Остерегайся! – предупредил его Артэр.
– Я попытаюсь помочь, если ты меня выслушаешь.
– Расскажешь мне, какая у меня страстная жена?
– Да! У нее такая натура. Это проявляется во всем, что она делает. Ее работа, то, как она говорит, как смеется…
Артэр улыбнулся, хотя и сдержанно:
– Смех у нее невероятно чувственный.
– Ты чертовски прав.
Артэр снова метнул в него убийственный взгляд. Лахлан вскинул руки вверх:
– Прости, но тебе нужно действительно хорошо знать Зию, чтобы иметь с ней дело.
