Он любил плантацию и свою лошадь, но в этот момент больше любил мать.
– Нет! – огрызнулась она, даже не подумав.
Меньше всего ей сейчас был нужен ребенок. Ответ был таким резким и отчужденным, что Клэй не сдержался. Руки его сжались в кулаки.
– Но почему нет? Я буду хорошо себя вести, мама, я обещаю... – искренне умолял он.
Он не хотел, чтобы их разлучили. Очень хотел остаться с ней. Сын не понимал, почему вдруг стал не нужен своей матери.
– Я сказала «нет», Клэй! И кончим на этом. Ты останешься здесь с отцом.
Она направилась прочь, расчетливо выкинув его из своей жизни, но сын вцепился ей в руку, не желая отпускать.
– Я чем-то разозлил тебя? Если так, прости меня, мама!..
Эвелина стряхнула его.
– Ради Бога, веди себя как мужчина! – Она зло выбранилась. – С отцом тебе будет хорошо.
– Но я хочу, чтобы и ты была здесь, – настаивал Клэй с детским упрямством.
– Не всегда, Клэй, – ответила мать холодным тоном, – мы получаем в жизни то, чего хотим.
– Но, мама... – пробормотал он и запнулся, увидев ее безразличие.
– Отец позаботится о тебе.
Не проронив больше ни слова, она направилась вверх по лестнице, оставив сына одного. Оглядываться она не стала. Жизнь в Уиндоуне, причинившая ей столько мучений, была теперь позади. Ее интересовало только будущее, а оно сулило счастье.
Бледный и потрясенный Филипп неподвижно стоял посреди кабинета, пытаясь справиться с пережитым потрясением. Весь его мир был разрушен в течение нескольких минут. Эвелина всегда была единственным смыслом его существования, а теперь...
Нуждаясь в восстановлении сил, он подошел к шкафчику с напитками, схватил бутылку виски и выпил прямо из бутылки. Жидкость обожгла его горло. Филипп с отчаянием подумал, как будет жить дальше. Жизнь для него больше не имела смысла. Он так задумался, что не услышал, как открылась дверь и вошел Клэй.
– Папа!..
Клэй... Голос сына, так близко прозвучавший за его спиной, потряс Филиппа до глубины души. Он отчаянно пытался взять себя в руки. Как же, Господи, рассказать ему, что произошло? Отставив бутылку в сторону, он помедлил, сделал глубокий вдох и наконец повернулся к сыну.
Клэй стоял в дверях. Выражение его лица было вопросительным и одновременно полным страха.
– Ты слышал?
– Да. – Клэй кивнул.
– Прости, сын.
Было еще больнее от осознания того, что Эвелина стала причиной печали сына.
– Но я не понимаю...
– Я тоже, – с трудом ответил отец. – Вероятно, твоя мать хочет немного отдохнуть от нас.
– Она собирается вернуться, да?
Надежда в голосе Клэя заставила Филиппа разозлиться. Сын отчаянно нуждался в заверениях, что все будет хорошо, но Филипп не знал, что ответить. Его раздирали любовь и ненависть к Эвелине. Он отчаянно желал ее и ненавидел одновременно. Ее жестокие слова, полные злобы, ее поведение наносили удар за ударом его любви. И вот это нежное чувство умерло. Его теперь переполняли ненависть и ярость.
И все же Филипп не мог причинить такую боль сыну. Невозможно было сказать Клэю, что его мать – аморальная сволочь, не любящая никого, кроме самой себя, и жаждущая только собственного удовольствия. Движимый отцовским желанием защитить сына от очередного удара, Филипп обнял Клэя за плечи.
– Поживем – увидим, сынок.
Вечером Клэй стоял, спрятавшись в тени крыльца. Он молча наблюдал, как мать села в карету и захлопнула за собой дверцу.
Хотелось подбежать к ней, заплакать и попросить остаться. Хотелось убедить ее в этом, но Клэй знал, что все бесполезно. Она уезжала. Когда карета двинулась вдоль длинной главной аллеи, унося ее из их жизни, Клэя обжигали слезы.
Он сглотнул, испытывая нехватку воздуха.
Мысли Клэя были в беспорядке. Он отчаянно пытался что-то понять. Снова и снова оживлял он в памяти разговор родителей, который случайно подслушал. Клэй надеялся найти зацепку, с помощью которой можно будет все изменить. Лицо его помрачнело, а серые глаза вдруг потемнели от обиды, когда он вспомнил ее слова. Мать назвала их дом лачугой. Она сказала отцу, что хочет быть богатой. Вот она зацепка – деньги! В голове у Клэя немного прояснилось. Деньги! Детская логика подсказывала: если мать ушла из-за того, что они не богаты, стоит заработать много денег, и она вернется.
Его захлестнула волна гордости и решительности. Он даже не стал смотреть вслед удалявшейся карете. Невольным движением взрослого человека Клэй расправил плечи, будто готовясь к битве. Он решил заработать много денег для того, чтобы мать вернулась домой. Не важно, чего это будет ему стоить. Он просто знал, что поступит таким образом. Как только они с отцом сделают Уиндоун лучшей плантацией на
