на него.
Одной рукой она обтерла лицо, но крошечные капельки воды, оставшиеся на ресницах, переливались всеми цветами радуги, сверкали на ее щеках и губах. Алисдер подумал, что в жизни не видел женщины прекраснее, чем его жена-англичанка!
В последнее время, находясь в безопасности, Джудит изменила отношение к жизни, сама того не подозревая. Иной стала ее походка, расправились плечи, а бедра соблазнительно покачивались. Она перестала сутулиться, словно исчезло желание казаться ниже, и прижимать руки к телу, будто защищаясь от кого-то. Теперь она ходила высоко подняв голову, а ее рост и стройность только подчеркивали женственность ее фигуры.
Когда раскаленный диск солнца висел позади Джудит над горизонтом, а ее бездонно синие глаза метали молнии от беспомощности, Алисдер Маклеод понял, что жена у него не просто хорошенькая – она обладает той же величественной красотой, что и родная Шотландия, красотой уникальной, а потому особенно ценной.
– Обязательно, милая. Еще одно мгновение, – проговорил Алисдер, вновь сосредоточив внимание на груди Джудит.
От его осторожного прикосновения сосок мгновенно стал твердым, будто он запомнил испытанное ранее наслаждение и теперь только ждал его повторения. Алисдер с удовольствием поглаживал кожу вокруг соска, запоминая, какая нежная и шелковистая она на ощупь и как вздыхает при этом Джудит.
Внезапно ее коленка коснулась чего-то невероятно твердого и длинного. Глаза у нее округлились, а Алисдер хитро улыбнулся.
– Поцелуй меня, Ева, – проговорил он, накрывая ее губы своими.
Она повиновалась. Это был короткий, почти мгновенный поцелуй, в котором страсти и тепла было не больше, чем в холодной снежинке.
Алисдер усмехнулся. Черт возьми, ну и упряма же она! Он опять прильнул к ее губам и поцеловал со всей изголодавшейся за многие недели страстью. Губы его были одновременно мягки и тверды и отдавали морем. Они настойчиво раздвигали ее губы, стремясь открыть дорогу горячему языку. Джудит оставалось только держаться за его плечи и надеяться, что она не утонет. Однако уже через мгновение у нее все-таки появилось ощущение, что она тонет. В поцелуе Маклеода.
Она не боялась его. У Джудит было достаточно времени, чтобы изучить Алисдера, узнать его. Она очень боялась одного – что не в состоянии испытать того, что Маклеод называл страстью. Ей казалось, что душа ее выжжена дотла и она уже не способна ничего почувствовать.
И все же Джудит вздрагивала, когда Алисдер языком проводил по контуру ее губ, слизывая капельки воды. Ей было и жарко, и холодно.
– Наши губы распухнут от поцелуев, Ева. Разве они не предназначены для того, чтобы любить и ласкать? – Голос Алисдера звучал приглушенно и хрипло. Он приподнял ее лицо за подбородок и притянул к себе. Язык его снова ворвался в ее рот.
Он за талию притянул ее к себе, что было несложно – в воде Джудит почти ничего не весила, – и прижал к себе так, чтобы она почувствовала степень его желания.
– Ты так прекрасна, Ева, – тихо проговорил он. – Ты совершенное творение Господа в это первое утро мироздания. – Он вновь поцеловал ее.
В ответ Джудит издала непонятный звук, не удержалась и провела языком по его золотистой коже, ощутив вкус соли и тепла. Она обвила руками его шею и с наслаждением закрыла глаза.
Алисдер прижал Джудит еще сильнее к себе, расправив по воде ее длинные волосы, словно играя с ними. Потом он намотал их на руку и оттянул ее голову назад. Когда лицо Джудит оказалось перед ним, он с жадностью прильнул к ее губам, окончательно лишая ее последней возможности к сопротивлению.
Рука его скользнула вдоль живота вниз, пока не коснулась шелковистого треугольника волос, там, где сходятся бедра. Джудит вздрогнула, но Алисдер лишь сильнее привлек ее к себе, успокаивая. Пальцы его раздвинули теплую плоть и нашли то, что искали. Джудит была горячая и влажная, и Алисдер понял, что источник этой влаги не только море. Он немного приподнял Джудит и продвинул палец глубже, а потом начал медленно двигать им. Губы его нашли сосок и втянули его в рот.
– Эта разница между нами самая восхитительная, Ева.
Алисдер твердо стоял ногами на каменистом дне. Он немного отстранил от себя Джудит, и она почти легла на воду, поддерживаемая его сильными руками за бедра. Она невольно развела ноги в стороны. Тогда он притянул ее к себе и одним плавным движением вошел в нее.
– Это самый бесценный дар Творца, милая Джудит, благодаря которому мы можем соединиться, дарить друг другу наслаждение.
Одной рукой Алисдер удерживал Джудит за бедра, а другой приподнял ее голову и смотрел в лицо.
Он заполнил ее до конца. Джудит ощущала в себе его горячую и твердую плоть, но при этом не испытывала даже намека на боль, которой опасалась. Когда она закрыла глаза, Алисдер перестал двигаться и дождался, чтобы она посмотрела на него. Джудит пронзал жар, исходящий от мужа, его серьезный и торжественный взгляд, страстный и сосредоточенный.
Он двигался в ней не спеша, широко расставив ноги для устойчивости. Джудит охватил небывалый жар, она крепко обняла ногами его бедра, прильнув к Алисдеру так плотно, будто от этого зависела ее жизнь. Негромкий звук похожий на стон вырвался из ее приоткрытых губ. Он вышел из нее, чуть наклонился вперед и поцеловал их, его пальцы опять нырнули в заветное место между ее ног.
Алисдер заскрежетал зубами, когда почувствовал, что она сама прижалась к нему. Губы Джудит распухли от поцелуев и приоткрыли, белоснежные зубы. Она часто-часто дышала, возбуждая его все больше.
Он пытался думать о стрижке овец, о том, что надо починить крышу, и еще о миллионе ненужных и отвлекающих забот. Однако все мысли снова и снова возвращались к Джудит. Руки ее безвольно покоились на его плечах, пальцы ласкали его волосы на затылке, теплые, влажные губы касались ключицы. Иногда язык Джудит вырывался наружу и ласкал его кожу. Вода была ледяной, но тело Джудит горело, пламенем отдавали золотисто- каштановые волосы, раскраснелись щеки.
Она провела по его губам влажным пальцем, и Алисдеру опять захотелось поцеловать ее. Он так и сделал, Джудит пошевелилась, отчего он едва не взорвался. Он застонал, не в силах оторваться от ее рта, и опять вошел в нее, заполняя собой. Джудит отозвалась тихим ответным стоном.
Когда Алисдер оторвался от ее губ и свободно вздохнул, он чуть-чуть подвинулся в сторону берега, чтобы ноги Джудит тоже доставали до дна.
Дрожа от холода, она склонила ему на плечо голову. Ей не было больно от близости с Маклеодом. И как это не похоже на все, что она знала раньше! Джудит не ожидала, что Алисдер способен на такую игру. Когда он, охваченный сладкой истомой, оторвался от нее, она вдруг непонятно почему рассердилась, ощутив странную пустоту. Джудит подумала, что теперь не сможет смотреть в сторону бухты не краснея.
Алисдер вздохнул, зная, что Джудит не испытала экстаза. Черт побери, не женщина, а сплетение противоречий. У нее тело сирены и детская непорочность. Неужели их первая близость ничего в ней не изменила.
Она посмотрела на него, словно удивляясь его внезапной усталости, затем перевела взгляд на берег, за его плечо. Алисдер заметил, как удивление на ее лице сменяется ужасом.
Он обернулся посмотреть, чем вызвана такая перемена.
На берегу собрался почти весь клан.
Глава 19
Унижению Джудит не было предела.
Алисдер только широко улыбнулся.
Он вышел из воды с Джудит на руках, словно они и впрямь были Адамом и Евой. Собравшиеся на берегу, особенно мужчины, подмигивали в знак одобрения.
– Им что, делать нечего? Уставились… – прошептала Джудит, припав лицом к груди Алисдера. Она попыталась сделать вид, что не слышит натянутого приветствия Малкольма и легкомысленного ответа мужа.
– Доброе утро, бабушка! – прокричал он, увидев, как Софи с улыбкой покачивает головой.
Джудит простонала что-то похожее на «О Боже!» и зарылась головой в подмышку Алисдера. Она плотно-плотно сжала веки в надежде, что еще мгновение – и она проснется в собственной постели, а все это окажется кошмарным сном.
Софи с улыбкой смотрела, как ее полностью обнаженный внук несет по лестнице свою нагую жену. Прошлое Джудит не привело к катастрофе, напротив, сблизило этих двоих.
Когда они вошли в комнату Алисдера, он опустил Джудит на пол. Она бросилась к кровати и накрылась одеялом. Спокойствие пришло к ней только после того, как она поняла, что надежно укрыта от посторонних глаз.
– Ты настоящий варвар, Маклеод, – сердито проговорила она.
– Вполне возможно, Джудит, – безмятежно ответил Маклеод.
– Неужели надо иметь близкие отношения при свете дня, да еще на глазах у других?
– Я отказываюсь брать всю вину на себя. Ты тоже не очень-то смотрела на берег, я прав? – Он повернулся, на его губах играла улыбка. Потом он начал умываться, не обращая внимания на то, что вода в кувшине была ледяная. – И потом, Джудит, мы не «имели близкие отношения», мы любили друг друга, – добавил он, глядя ей прямо в глаза. Он подошел к кровати, опустился на край и притянул ее к себе. – При свете дня или во мраке ночи, Джудит, стыдиться этого нечего.
– Но в бухте, Маклеод?
– Да, Джудит, и в бухте. Думаю, ты так боялась утонуть, что перестала бояться меня, так?
Она посмотрела на него, и Алисдер понял, что угадал. Разумеется, Джудит не верила, что он дал бы ей утонуть, но тем не менее она была охвачена паникой, оттого что не чувствует под собой дна.
По крайней мере сначала.
Краска смущения залила ее лицо, и Алисдер подумал, что она никогда еще не выглядела прелестнее, чем сейчас. Мокрые пряди волос спутались и прилипли к лицу,
