даже в свою повозку тебя пустить задаром, то глупо думать, что хруль одолжит тебе свой ковролет!
- А вдруг одолжит?! - не отступалась Леся.
- Какие они все-таки наивные, эти девочки, - осуждающе подытожил Максим.
Они шли и шли, пока на землю не опустились сумерки.
Теперь дорога сделалась оживленней - на пути то и дело попадались хрульские круглые домики, в окнах которых приветливо горел свет. И даже постоялые дворы, палисады которых были обсажены славными настурциями!
Переночевать в такой гостинице усталого путника зазывали рекламные щиты, выполненные очень тщательно, на века (хрули любили вещи хорошего качества).
Некоторые щиты были выкованы из железа, некоторые - сколочены из досок. Но содержание у всех было ужасно похожим!
«Ночлег и ужин. Три золотых. Самые тухлые яйца в околотке!»
«Комната с умопомрачительным видом на старинную компостную яму! Всего два золотых за ночь!»
«Сдаю комнаты благовоспитанным хрулям. Людям и коням просьба не беспокоиться».
«Плати и спи спокойно! Имеется тухлая ослятина».
Ребята читали надписи на щитах и вполголоса посмеивались. Но помня урок, преподанный им на дороге, никто больше не ратовал за то, чтобы проситься на дармовой ночлег.
«Очень уж противно чувствовать себя попрошайкой», - сознался себе Денис.
Однако ночевать в лесу, где, судя по настырному шуршанию в темноте, водились ежи, а значит и змеи, тоже было тревожно. Без одеял и подушек, без крыши над головой разве поспишь?
- Может быть, не будем останавливаться на ночь? Просто пойдем себе дальше, - предложил Денис.
- Ну уж нет! Я лучше стоя буду спать, чем целую ночь идти! - отозвался Максим.
- Мне тоже что-то спать хочется, - вздохнула Леся. - Может хоть в амбар к кому-нибудь проберемся? Или на сеновал?
- Разве у хрулей есть сеновалы? У них только эти… навозные… червефермы! Вот если бы какой-нибудь заброшенный домик… или замок…
- Послушайте, - вдруг осенило Дениса. - А почему бы нам самим не сделать себе домик? Домик на одну ночь?
- Как это, интересно, ты себе представляешь? - спросил Максим со своим всегдашним скепсисом.
- Да очень просто! Вот сейчас наломаем веток - и сделаем шалаш! И костер запалим!
- Только у нас спичек нет, - процедил Максим.
- Ну тогда без костра обойдемся! Жарить-то все равно нечего!
Как ни странно, Максим и Леся встретили идею Дениса с энтузиазмом и живо бросились к ближайшим кустам орешника за свежими ветками.
Не прошло и получаса, как шалаш - кособокий и узкий, но все-таки пригодный для ночлега троих человек, - был готов! Его внутренность была застелена свежей, душистой травой. В нем-то, до рези в животе наевшись персиков, ребята и скоротали ту ночь - свою вторую и последнюю ночь на Копейкином острове…
А к полудню следующего дня ребята уже стояли возле указателя на Сухую Балку. Хрульская лапка с холеными наманикюренными коготками указывала пальцем в сторону моря. А на соседнем указателе, с такой же лапкой, имелась надпись: «Наша любимая столица».
- Ух ты! - в один голос воскликнули ребята, проследовав взглядом за вторым указателем.
Гигантский белокаменный город - Гуляй-Сарай - раскинулся в котловине подле моря, у самых их ног.
- Ничего панорама, правда? - с видом бывалого путешественника, посетившего все столицы мира, сказал Максим. - Жаль, что живут в таком красивом городе одни хрули…
Гуляй-Сарай и впрямь впечатлял и завораживал. Там и сям виднелись высокие, причудливых очертаний башенки, миловидные садики, примыкающие к роскошным дворцам, мощенные красным кирпичом улицы и площади, на которых - это было видно даже с окраинной возвышенности, на которой стояли ребята - кишмя кишел хрульский народ.
Денису было даже немного жаль, что им нужно в Сухую Балку. Ведь в городе явно было на что поглазеть!
В порту разгружались корабли и кораблики, сновали рыбацкие лодки. На пристани бурлило незамысловатое купеческое веселье - изредка ветер приносил обрывки хрульских песен и запах протухшей рыбы.
Кстати, приметили ребята и своего давнего знакомца - парусник «Калиф Грошыкы-Мои». Он стоял один-одинешенек у причала, огороженного переносными красно-белыми турникетами.
На этом причале и на палубе «Калифа» копошились хрули в белых халатах и в диковинной оранжевой униформе.
- Похоже на карантин, - сказал Денис, указав на суету вокруг «Калифа».
- То есть? - не поняла Леся.
- Можешь себе представить, как всполошилась команда корабля, когда обнаружила наутро Мур-Ло и Сриб-Ло, спящих мертвецким сном на палубе?
- Ну конечно! - сообразила Леся. - Они сразу рванули в Гуляй-Сарай, к врачам! Капитан и матросы ведь свои денежки так и не получили! А чтобы их получить, надо разбудить Мур-Ло и Сриб-Ло.
- Правильно. А местные врачи поняли, что дело тут непростое, и сразу обратились в полицию. Или что это за типы в оранжевых халатах?
- По-моему, таможенная служба. Она у них заодно и вместо полиции, - пояснила Леся.
В общем, в Гуляй-Сарае ребята увидели много интересного. И только левиафан-каравеллы «Веселый Голландец» нигде видно не было и это наполнило сердца ребят грустью.
- Что ж, - недовольно сказал Максим. - Теперь уж точно придется идти к этому вашему Брех-Ло…
- Да тут ерунда осталась. Два поворота и до моря спуститься… - тыча пальцем в указатель, обнадежил Дениса Максим.
И правда, прошагав с полчаса по дороге, спускающейся по склону, ребята оказались возле небогатого хуторка.
Самым видным зданием здесь был большой круглый дом, стоящий в тени старых фисташковых деревьев. Под деревьями увлеченно перебрасывались потертым мячом трое малышей-хрулят - оборванных, но довольных.
В пыльных кустах амброзии под надзором истеричного петуха разгуливали тощие куры.
Облупившиеся стены дома красноречиво свидетельствовали о том, что владелец его - хруль небогатый.
У входа во двор на столбе висела табличка, на которой неровными буквами было выведено:
БРЕХ-ЛО И КОМПАНЬОНЫ, ПРОКАТ КОВРОЛЕТОВ, ОБСЛУЖИВАНИЕ ЮБИЛЕЕВ, СВАДЕБ И ВСЯКОГО ПРОЧЕГО. ЦЕНЫ УМЕРЕННЫЕ ДО НЕВОЗМОЖНОСТИ
- Ну наконец-то! - обрадовался Максим.
- Только на этот раз говорить буду я! А вы стойте пока здесь! - сказал Денис и смело шагнул за калитку.
История шестая. И снова ковролет
- Добрый день! - громко сказал Денис, озираясь.
Неметеный дворик. Ветхая скамеечка возле клумбы, на которой вместо роз и ромашек колосятся упитанные бурьяны. И никого.
