людей, готовых помочь ей без всякой выгоды для себя. Спасители были так искренни в своих порывах! И ничего не просили взамен… Разве такое бывает? Никто из её приближённых никогда и ничего не делал бескорыстно.
«О, как жестоки бывают боги! – подумалось ей. – В один миг приобрести искренних друзей – и так же в один миг потерять их».
– А мы сможем увидеться вновь? – спросила Анхесенамон, и голос её дрогнул.
– Может быть, – неуверенно произнёс Саша.
Анхесенамон с грустью взглянула на ребят и тихо сказала:
– Я не смогла достойно одарить вас, а ведь вы спасли жизнь не только мне, но и будущему наследнику трона.
– Не стоит благодарности, – сказал Саша. – Мы сделали то, что должны были сделать. Мы просто искренне хотели помочь и помогли. Мы не умеем по-другому, – Саше было чуточку неловко, что он не может рассказать Анхесенамон всю правду до конца, но и обманщиком он себя не чувствовал. – Вам предстоит ещё длинный и трудный путь, однако мы знаем наверняка: боги останутся на вашей стороне, даже когда мы покинем вас.
Вот тут уже Саша немного лукавил: не знали они и не могли знать, чем закончится бегство Анхесенамон в страну Хатти. У современных историков не было однозначного ответа на вопрос о судьбе дочери Нефертити.
Джедхор снял с груди амулет и протянул ребятам.
– Это самое дорогое, что у меня есть, – прокомментировал он. – Я хочу, чтобы вы приняли его – в благодарность за всё.
Саша отрицательно покачал головой.
– Нет, такой амулет должен всегда оставаться у хозяина и охранять его, тем более что ваш опасный путь ещё не закончен.
Джедхор нахмурился, но был вынужден согласиться, и, подозвав слуг, велел принести три амулета – самых лучших, какие сумеют найти.
Аня подняла руку, и по лицу её видно было: вспомнила что-то важное:
– Можно я спрошу? А что стало с магическим зеркалом?
Саша перевёл. Действительно улететь, не узнав об этом, было бы странно.
– Я приказала бросить его на дно пруда, – сообщила Анхесенамон. – Надеюсь, оттуда оно не сможет говорить чужими голосами.
– А флаконы с отравленными духа?ми и противоядием?
– О, теперь никто и никогда не найдёт их, – сказала Анхесенамон. – А если найдёт, то это будет великим наказанием за совершённое преступление.
Ребята переглянулись между собой
– Владычица не стала уничтожать духи, как советовали ей посланцы богов? – удивился Саша.
– Во-первых, аромат противоядия оказался еще более прекрасным, чем у яда. Как же уничтожать такую прелесть? – озорная улыбка промелькнула на лице царицы, потом оно вновь сделалось серьезным. – А во- вторых, боги подсказали мне иной путь. Я положила духи в гробницу Тутанхамона. Два изящных алебастровых флакона стоят теперь рядом с саркофагом, и если кто-нибудь потревожит вечную обитель владыки, то яд во флаконе будет тем наказанием, которого заслуживает этот преступник.
В пещеру вернулся Апуи.
– Буря практически стихла, мы можем снова двигаться в путь, – поведал он.
– Хорошая новость, добрая новость, – бодро откликнулся Джедхор. – Ты осмотрел окрестности?
– Да, – ответил слуга. – Врагов нигде не видно. Если они не сумели добраться до скал, то… – он развёл руками. – Вряд ли выжили в этой стихии.
– Подождём ещё немного для верности и двинемся, – сказал Джедхор.
Ребята тем временем отошли в сторону и тихо беседовали между собой. Аня была крайне взбудоражена последними словами Анхесенамон:
– Нет, вы слышали, что она нам рассказала?! Вы понимаете, что мы натворили?!
– О чём ты? – спросил Ваня. – Ну, поставила отраву в гробницу. Это не хуже, чем в огонь. Кто туда влезет в ближайшие две тысячи лет?
– Проклятие Тутанхамона… – пробормотала Аня, словно сама с собой разговаривала.
– Что? Что ты сказала? – не поняли ребята.
– Я говорю о проклятии Тутанхамона, – начала объяснять девушка. – Вы, наверно, не знаете, а я и на экскурсии слышала и потом читала об археологе Говарде Картере, который нашёл гробницу Тутанхамона. Неужели вы не слышали? Это была очень скандальная история. Те, кто первыми вошли в гробницу, вскоре умерли.
Ребята просто оцепенели.
– Очень много написано на эту тему, – продолжала Аня, – и предположений выдвигалась масса. В проклятии Тутанхамона так и сказано: кто потревожит гробницу – умрёт. Некоторые даже уверяли, что это древнее заклятие жрецов. И что особенно интересно, сами египтяне, никогда не грабили эту гробницу, она единственная осталась не тронутой до двадцатых годов прошлого века.
Ваня почесал в затылке и произнёс с известной долей гордости:
