– Жаль, что вы не Барбар, – простодушно произнес морской владыка. – Попадись он под мою тяжелую царскую руку, уж я бы ему припомнил все… Впрочем, это другая история. К томуже, я слышал, он покаялся, стал примерным отшельником.
Когда морской царь обогрелся, выхлебал, отдуваясь и вытирая со лба пот, три полные чашки чая, Аскольд Витальевич вежливо проговорил:
– Теперь, государь, вы должны исполнить положенный в таких случаях ритуал. Поведать историю вашей жизни. От и до. Украшая свой рассказ живописными деталями и буйной фантазией. А мы выслушаем его до конца, даже если он будет длинным и скучным.
– Командир! Такой рассказ уже устарел, – деликатно вмешался капитан Петров. – В наше время быка сразу берут за рога. Излагают суть без лишних слов.
– Не может быть! – нахмурился командир.
– Увы, это так, – подтвердил царь. – А жаль. У нас тут не поговоришь. Все немы, как и рыбы. Но я, хоть и своенравен, и спесив, как все самодержцы, вынужден следовать нынешней моде. А посему поведаю вам только голую правду. Итак, поехали! – И он отодвинул пустую чашку, создавая простор для своего рассказа.
Экипаж тотчас расселся вокруг стола и затаил дыхание, дабы не пропустить ни одного важного слова.
– Как и вы:, я родился на суше. В маленьком приморском городке, – начал царь. – Мои родители… Нет, это, пожалуй, можно пропустить… И это… И это… Я рос… Тоже мимо… Вот! Когда мне исполнилось восемнадцать, меня на улице остановил незнакомый толстяк, вылитый вы, – и рассказчик указал перстом на Бурбура. – Он назвался Бар-баром, обнял за плечи и увлек в темную подворотню. А там принялся искушать, расхваливая на все лады вольготную жизнь хулиганов. Мол, и какая она разудалая, и какая развеселая… Я поддался его наущениям, ступил на скользкий путь: стал безобразничать, всячески нарушая общественный порядок. Но однажды, отняв у малого дитя его любимую игрушку, которая лично мне была не нужна, я прозрел и решил вернуться на правильный путь. Прямо сейчас же, не откладывая, сделать кому-нибудь доброе дело. Осталось одно – найти желающих, и они не заставили себя ждать – появились.
Помнится, в тот день я сидел на заброшенном пирсе и, свесив босые ноги, подремывал на теплом солнышке, и вдруг ко мне сквозь приятную дрему прорвался чей-то отчаянный зов: «Эй, человек! Человек! Гомо сапиенс!» Я открыл глаза и увидел торчавшие из воды рыбьи, осмино-жьи и прочие головы обитателей морских глубин. И даже каракатиц! Они уставились на меня, будто я был… ну, не знаю кто. Вы спросите: как же так? Мол, рыбы и прочие их собратья не говорят по-человечьи. Но на сей раз у них это каким-то образом получилось. Потом они пробовали повторить, однако из новой затеи ничего не вышло. Чудо исчезло. Я переборол свое удивление и спросил: «Что вам от меня нужно? Если вы насчет окурков и оберток от конфет, я их в море не бросал. Я любил сорить на чистый подметенный пол». – «Что вы! Что вы! Мы совершенно по-иному поводу!» – закричали жители моря. И поведали свою историю.
Как я понял из их рассказа, какой-то турист-растяпа уронил в море книжку о музыканте Садко, который спустился в подводное царство Чй развеселил грозного морского царя. Ее содержание растворилось в соленой воде, разнеслось по всему морю, проникло в головы его обитателей. «Вот это номер! Выходит, в каждом подводном царстве водится свой царь? И только у нас его нет. Царство без царя! – опешили обитатели. – Надо бы выбрать себе самодержца, пока нас не обсмеяли в других морях». Сказав, стали искать подходящего кандитата на царский трон, лучшего из лучших. И все были хороши, на кого ни глянь, да вот беда – ни один житель морской не умел ни читать, ни писать. А какой из царя царь, коль он не способен издать свой монарший указ и поставить под ним высочайшую подпись? «Только одно существо обладает этим даром. Человек! – сказал старый дельфин, служивший некогда у людей в их водном цирке. – Его-то и нужно звать на трон». Послушались обитатели старого дельфина и, собрав великое посольство из самых уважаемых жителей моря, отправили его к Человеку. Приплыли послы к берегу, высунулись из воды, а тут перед ними я.
«Уважь! Взойди на трон в нашем царстве! Хотим, чтобы у нас все было как в других, передовых морях!» – взмолились послы. «Никуда не денешься, придется согласиться, – сказал я себе. – Не ты ли сам подумал о добром деле? Теперь оно пришло!» Я милостиво ответил согласием, купил на местном рынке подержанный водолазный костюм и опустился на морское дно. И, как видите, царствую по сей день. Восседаю в красивом капитанском кресле, снятом с затонувшего парохода, среди роскошных водорослей и цветущих кораллов. И правлю государством. А вокруг меня почтительно плавают рыбы самых ценных пород, каждая стоимостью… Но не будем об этом. У ног преданно ползают еще более дорогие омары… И знаете, мне это пришлось по вкусу. Вот только стеснял скафандр, мешал получить полное удовольствие. Но однажды я вспомнил рассказ знакомого слесаря-водопроводчика, которому пришлось чинить прохудившееся дно океана1. А дело происходило на большой глубине. Так вот, скафандр этого слесаря сам оказался дырявым. Однако мой знакомый не растерялся и, будучи малым находчивым, научился дышать под водой, добывая кислород прямо из ее молекул. Он брал молекулы на зуб и щелкал их, точно семечки, поглощая при сем атомы кислорода и выплевывая водород, как ненужную шелуху. Я последовал его примеру и после этого зажил без забот. Вот только все дно вокруг меня было вечно заплевано атомами водорода… Кстати, угощайтесь! – Он достал из кармана мантии и выложил на стол горсть молекул воды. – Итак, на чем я остановился?.. Впрочем, пожалуй, все. Время, отпущенное на мой рассказ, подошло к концу. Ну, как я поведал?
– Превосходно! – искренне похвалил великий астронавт. – А укрась вы свою историю такими изысканными выражениями, как «превратности судьбы», «моя горькая участь» и «юдоль скорби», она бы и вовсе была выше всяких похвал.
– Такие слова уже отменили. Это знаем даже мы, кто живет ниже уровня моря, – возразил самолюбивый самодержец.
– А вас не тянет домой? На сушу? – вмешалась Марина, стараясь отвести разговор в другое русло.
– Уже не тянет. Признаться, государственные дела меня увлекли. Я и сам не заметил, как ушел в них с головой, – сказал царь, вдохновляясь. – В данный момент строю дворец, дабы было где укрыться от непогоды. А сколько других проблем! Край непочатый! Вот, например, наше море взяли да превратили в мусорную свалку. Чего только не бросают в воду?! Какую мерзость в нее не льют?! Знаете что! Оставайтесь с нами! – вдруг с жаром воскликнул царь. – Будем бороться вместе!
– Я и мои друзья сочли бы за честь! Спасение окружающей среды – благородная работа. Но у нас своя и тоже важная цель. Мы спешим на выручку Продавцу приключений. Без его товара Земля стала хиреть, – ответил великий астронавт, стараясь не обидеть царя.
– А-а, люди на суше могут еще немножко похиреть, – отмахнулся государь и завлекающе произнес: – Аскольд Витальевич!.. Узнал я вас, узнал! Да и как не узнать?! Телевидение, фотографии! Так вот, если вы останетесь, лично вас я назначу министром экологии, а каждый из ваших спутников станет при моем дворе влиятельной фигурой.
– Мне бы шеф-поваром на царской кухне, – сразу принялся торговаться Бурбур.
Он услужливо стоял за спиной царя. Держал перед собой на всякий случай очередную чашку чая.
– Вы будете моим .личным поваром, – щедро пообещал царь.
– Мы весьма польщены. Но вынуждены отказаться. К тому же мы не падки на чины и славу, – пояснил астронавт. – Бурбур, а вы поступайте, как знаете.
– А чего тут знать? – запетушился Бурбур. – Разве с вами сделаешь карьеру?
Подводный государь вздохнул тяжко-претяж-ко и предупредил:
– Мне бы не хотелось вас принуждать. Но, видно, придется. Гляньте в ваши круглые окна. Вы окружены! Это моя наемная гвардия. Я выписал ее из экзотических юж ных морей.
И точно: за стекл:ами иллюминаторов выстроились ряды белых и голубых акул и гигантских осьминогов. Стражники вымокли и озябли, как и сам государь. Однако вид этих хищников по-прежнему наводил страх. Акулы непрестанно щерили острые зубы, будто перед пиршеством почистили их рекламной пастой. Осьминоги окрасились в мрачный цвет и грозно шевелили длинными щупальцами, словно говоря: «Ну, только дайте добраться до вас».
– Видно, я еще не совсем перевоспитался, – доверительно сказал царь. – Сидит во мне этакое плохое… Поэтому советую вам согласиться добровольно! Уж очень хочется мне, чтобы у меня, морского владыки, служил на посылках сам великий астронавт. И был свой военный флот в лице вашей субмарины!
– Что я тебе говорил, Витальич?! – по-стариковски застенал Кузьма. – Наказывал: сиди дома… А ты, супостат, ишь чего задумал: чтоб служил у тебя на посылках пожилой заслуженный человек, – напустился он на самодержца.
