– Ничего на вас не действует, кроме самовнушения! – втолковывала Анька.
– Внушение или не внушение, а нам и так хорошо, – высказался за всех Федька, опять укладываясь и вытягиваясь на мягкой траве.
Остальные тоже приняли прежнее расслабленное положение, молча согласившись с Федькой.
– Вы что, совсем, что ли, невменяемые? Вставай, говорят! – Ник, не выдержав, пнул ближайшего к нему Петьку. Пнул не в бок или по ноге, а в ботинок, чтобы было не больно, а обидно. И Петька обиделся, вскочил:
– Ты чего? Получить хочешь?
– Ага! – закричал Ник. – Видите – Петька злится! Значит, ничего на него не действует, как и на вас!
Страбыты и страбынеты переглядывались. Похоже, к ним возвращалась способность соображать.
Тут Обломский прислушался.
– Погоня! – закричал он. – Некогда разговаривать, кто хочет выбраться отсюда – за мной!
И побежал в направлении клиники.
На бегу оглянулся и увидел, что все последовали за ним.
Когда они выскочили из леса, увидели, что с другой стороны к зданию больницы приближается джип, в котором стоял Страхов, размахивал руками и что-то кричал. За джипом мчались бронетранспортеры. А за ними, отстав, но изо всех сил догоняя, бежали солдаты-страхолюбы.
– Быстрее! – закричал полковник.
Они успели – прибежали к подвалу, Антон и полковник вышибли наружную дверь, пропустили всех в подвал, потом забрались сами.
Дверь в подземный ход с лестницей оказалась открыта.
Но внизу была еще одна – металлическая, массивная, на которую наткнулись в прошлый раз Вик и Танька.
– Всем отойти! – приказал Обломский.
Дождавшись, когда все поднимутся на несколько поворотов, он достал гранату, которой запасся на этот случай, и, тоже поднявшись на безопасное расстояние, бросил гранату. Та покатилась по ступеням к двери. Раздался взрыв.
Дверь вышибло ударной волной, она, вся исковерканная, болталась на одной петле.
И опять спускались вниз по бесконечным ступеням, кружась бесконечной спиралью.
– Случайно, это не в центр земли ведет? – спросил Эдька, которому было страшновато, но он этого ни в коем случае не хотел показать.
Все слышали, как где-то идут далекие поезда, но звуки не становились ближе.
И вот наконец спуск закончился – еще одной дверью.
– Приехали! – сказал Сашка.
– А чего ты радуешься? – спросил Пашка.
– Я не радуюсь, я это… Констатирую.
Но полковник оказался запасливым, у него была еще одна граната. И он ею воспользовался.
Все почему-то ожидали, что за дверью окажется вход в тоннель, и очень огорчились, когда увидели, что там все те же ступени.
– А потом будет еще одна дверь, и еще одна, и еще одна, – предположил Никитка.
Но оказался не прав: после трех или четырех витков спиральная лестница кончилась. И двери тут никакой не было, а был просто проем в стене, через который все вышли в тоннель с закругленным потолком. Это было похоже на метро: рельсы, шпалы, закругленный потолок, лампы через равные промежутки светят по бокам.
– Куда пойдем? – спросил Антон Обломского. – Налево или направо?
– С одной стороны… Направо! – сказал полковник.
– Почему?
– А не почему. Когда есть два одинаковых варианта, выбирают какой попало.
– Это верно, – кивнул Антон.
Пошли направо.
– Я кино видел про метро, – сказал Никитка. – Там всякие монстры, уроды и маньяки.
– Очень вовремя напомнил, – сказал Федька.
– Ты чего? Боишься, что ли?
– Да не особенно, – ответил Федька, внимательно глядя под ноги.
Идти было трудно, и это мешало ему бояться: бетонные шпалы уложены часто, не под человеческий шаг, приходилось семенить и следить за тем, чтобы не повредить ногу, угодив в глубокий проем между шпалами.
Вскоре Обломский, идущий впереди, с огорчением воскликнул:
– Вот черт!
Впереди была решетка, перегораживающая тоннель.
Они подошли к решетке, осмотрели ее. С виду крепкая, прутья вмурованы в бетон.
– А еще гранаты нет? – спросил Антон.
– Нет, – с сожалением сказал полковник. – Ну что? Попробуем в другую сторону?
– Не уверен, что там тоже нет решетки.
– Смотрите! – показал Ник.
В одном месте прутья не доставали до рельсов и шпал. Но пролезть было невозможно даже самому маленькому из них – Шустрику. Он попробовал, встал на коленки, сунул туда голову, но только голова и прошла.
– Нет, – сказал он. – Не получится.
Тут Обломский увидел неподалеку несколько ломов, лопату и кувалду – наверное, оставили рабочие, которые когда-то сооружали этот тоннель.
– Попробуем! – сказал он и дал инструменты Антону, Эдьке, Валерке и другим крепким подросткам.
Начали долбить бетон. Сначала отлетали мелкие крошки, но потом дело пошло лучше, отваливались уже целые куски.
Подростки сменяли друг друга – каждому хотелось поучаствовать.
Наконец отверстие расширилось до необходимого размера – пролезть мог даже самый большой из них, полковник Обломский. Он и пролез первым, чтобы в этом убедиться. За ним быстро пролезли и остальные, девочки при этом умудрились не испачкаться.
– Падла буду, – сказал Лешка на своем блатном языке, – этим дело не кончится!
И как только он это сказал, впереди вспыхнул свет. Он очень быстро приближался, вместе с нарастающим грохотом.
На них шел поезд.
Все торопливо оглядывались и видели, что спрятаться негде. А рельсы близко у стен, следовательно, вагоны еще ближе, вплотную, поэтому, даже если прижаться к стене, все равно заденет. И не просто заденет, а размажет.
– Спокойно! – сказал Обломский. – Все думают! Назад бежать бессмысленно.
Все лихорадочно соображали, как быть, и осматривались.
Хоть бы какой-то выступ, какая-то ниша…
А внизу хорошо бы не рельсы, а продольная яма, как бывает на станциях метро, в такой яме запросто можно спрятаться.
А Ник посмотрел туда, где никому в голову не пришло искать спасения – вверх. И увидел, что бетонные стены не просто переходят в закругленный потолок, а имеют небольшой уступ. На этом уступе – провода и кабели.
– Туда! – показал он.
– Молодец! – похвалил полковник.
И тут же начал с Антоном подсаживать подростков, чтобы они забрались на этот уступ. Потом помог взобраться Антону, а потом и сам подпрыгнул, подтянулся и с помощью Антона взобрался на уступ.
Они лежали, прижавшись к стене, еле помещаясь на этом уступе, а поезд был совсем близко. Раздался оглушительно громкий и противный сигнал, и еще раз, и еще. И вот это металлическое смертоубийственное
