- У меня карта в другую сторону показывает! - возражала Таня.
- Плевать на карту! А я тебе говорю, что в эту! - заявляла Гробыня.
Нечего и объяснять, что полет до Тибидохса не доставил Тане никакого удовольствия. Вместо обычных нескольких часов они тащились почти полдня. Причем все это время Гробыня безостановочно ворчала и ругалась. Началось это, когда в полете она попыталась перекрасить ногти из ядовито-зеленого в фиолетовый и ветром у нее выбило кисточку.
Когда в гудящем воздушном потоке они пронеслись над континентом, внизу разом исчезли все ориентиры. Таня смотрела на карту, уже не отрываясь. Тонкий пунктир и красная стрелка уверенно вели их над океаном. Заклинание перехода могло сработать в одной-единственной точке земного шара, где в океане, невидимый для простых смертных, был знаменитый остров магов Буян. Наконец наступил момент, когда кольцо на пальце у девочки потеплело, и на карте вспыхнул вдруг большой остров, похожий на жирафью голову.
- Готовься! Пора! - крикнула Таня, оборачиваясь.
Наступал самый ответственный момент - момент произнесения заклинания перехода. Нужно было решительно, не боясь разбиться, направить летающий инструмент вниз и, выпустив искру, крикнуть 'Грааль Гардарика'. Стоило на миг усомниться или замешкаться, и их ждала бы смерть. Тело оказалось бы в одном мире, а сознание - в другом. Недаром заклинание перехода считалось едва ли не самым опасным заклинанием Высшей Магии.
- Эй-эй, Гроттерша! Погоди! - засуетилась Гробыня. - Я еще не настроилась, Дай хоть до трех досчитать!
- Ну, считай! - согласилась Таня. Гробыня набрала полную грудь воздуха:
- Раз… два… э-э… четыре… пять…
- А где 'три'?
- Неужели пропустила? - удивилась Гробыня. - Тогда поехали заново… Два на веревочке… два на ниточке… два на сопельке… Давай скорее, пока я не передумала! Не тяни! Ой, мама!!! ТРИ!
Таня прижалась грудью к контрабасу и направила смычок вниз. Ветер ударил им в лицо, рваная пелена туч надвинулась и сразу скомкалась, как мокрая вата, скатанная в сотни шариков. Бурлящий океан становился все отчетливее, все различимее. Уже можно было разглядеть отдельные волны, уже ветер швырял в лицо влажные брызги. Невозможно было поверить, что там внизу остров. Казалось, еще немного, и они на огромной скорости врежутся в бурлящую воду.
- Грааль Гардарика! - крикнула Таня, не различая своего голоса в рокоте океана.
Кольцо дедушки Феофила выстрелило зеленой искрой. Мир завертелся… замерцал… раскололся надвое… Океан и небо слились в единое целое и вновь разошлись… Тане почудилось, что нечто могучее подхватило ее и протиснуло сквозь бесконечно узкую воронку песочных часов.
Внезапно их стремительное падение замедлилось. Из океанской пены выступил большой остров. Седые сердитые волны, бурля и постепенно смягчаясь, накатывали на длинную песчаную косу, узким клином уходящую в океан. Сразу за песчаной косой начинались потрескавшиеся скалы, кое-где поросшие красными соснами с бугристыми, похожими на щупальца спрутов корнями.
Контрабас больше не падал, а снижался широкими кругами. Таня перевела взгляд выше, и у нее радостно защемило сердце. Она увидела колоссальную черепаху с наростами на панцире Такую огромную и такую родную. Ее невозможно было ни с кем и ни с чем спутать, потому что именно такой черепахой казался с высоты Тибидохс! Там, где у черепахи были складки на панцире, у Тибидохса тянулись короткие и длинные галереи, связывающие множество его частей.
На вершине скалы возвышалась гигантская башня. Это и была знаменитая Большая Башня - главная из пяти башен Тибидохса. Вернее, это раньше башен было пять. Теперь же их оставалось всего три - Большая и две угловые. Другие две только начинали отстраиваться заново. На деревянных лесах, сомкнувшихся вокруг их основания, копошилась нежить. Как следует приглядевшись, можно было рассмотреть даже рыжеватую шерсть на спинах у леших и небольшие оранжевые каски на головах у домовых. В эти каски их наверняка заставил облечься Поклеп Поклепыч, обожавший во всем порядок.
Контрабас сделал еще полкруга, и Тибидохс стал виден со стороны главных ворот - единственного прохода через его защищенные множеством заклинаний неприступные стены.
Над главными воротами крепости, как и прежде, сияла надпись. Буквы надписи переливались, сотканные точно из живого огня.
'ТИБИДОХС - ШКОЛА МАГИИ ДЛЯ ТРУДНОВОСПИТУЕМЫХ ЮНЫХ ВОЛШЕБНИКОВ. БЕЛОЕ И ЧЕРНОЕ ОТДЕЛЕНИЯ'.
Только теперь к этой надписи добавилась еще одна, более мелкая, но зато четкая:
'НА ГЛАВНУЮ ЛЕСТНИЦУ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!'
У ворот прохаживался одетый в овечьи шкуры мрачный циклоп с секирой. Под его единственным глазом багровел здоровенный фонарь. Должно быть, братья-богатыри Усыня, Дубыня и Горыня опять поленились выучить пароль.
Тане захотелось поскорее оказаться внутри, увидеть Ваньку Валялкина, Баб-Ягуна. Захотелось посмотреть, как изменился Тибидохс за те томительные недели, что она прожила у дяди Германа и тети Нинели. Она направила смычок вниз и стала быстро снижаться.
- Эй, эй, поосторожнее! Не дрова везешь! Мне мои косточки еще не надоели. Они мне дороги как память! - послышался знакомый вопль.
Обернувшись, Таня увидела Гробыню. Девочка из черных магов висела на шланге, болтая в воздухе ногами. Ее барахлящий пылесос куда-то исчез. Гробыня сообщила, что талисман развязался в самый неподходящий момент и при произнесении 'Грааль Гардарика' пылесос попросту срезало.
Поигрывая секирой, циклоп загородил девчонкам дорогу.
- Пароль! - рявкнул он. - Парусник! - сказала Таня.
- Это старый пароль, - заупрямился циклоп. - Нужен новый!
- Запросто! Подбитый глаз! - насмешливо встряла Гробыня.
Поручик Ржевский в чемодане радостно заржал, а циклоп побагровел от злости. Его единственный глаз, окруженный фиолетовым сиянием фонаря, стремительно стал вращаться в орбите и покрылся десятками синеватых прожилок.
- Что? Что ты сказала? А вот этим вот по кумполу не хочешь? - проревел циклоп, занося над головой секиру.
Гробыня завизжала.
- Девочек нельзя бить, - быстро сказала Таня. Циклоп задумался.
- Даже секирой? - уточнил он.
- Секирой тем более. От Медузии влетит. Циклоп еще с минуту подумал и грустно опустил секиру.
- А без пароля все равно не пропущу! - сказал он злорадно.
- Тогда позови Сарданапала. Или кого-нибудь из преподавателей, - предложила Таня.
- Не-а, - замотал головой циклоп. - Не буду звать.
- Почему не будешь?
- А потому, что не правильные пароли говорите. Издевательские, - заявил циклоп и обиженно повернулся спиной.
Неожиданно Таня засмеялась и толкнула Гробы-ню локтем.
- Чего ты? - поморщилась Гробыня.
- Посмотри вон туда! - прошептала Таня. Склепова посмотрела и тоже стала хохотать. На спине у циклопа мелом было крупно выведено: 'Русалочий хвост'. Тане показалось, что она узнала почерк Ваньки Валялкина.
- Эй, я вспомнила! Пароль - 'русалочий хвост'! - громко сказала она.
Циклоп так удивился, что даже сел на землю.
- Вот и ты тоже… Все почему-то не знают, а потом догадываются, - убито пожаловался он. - Да, точно, 'русалочий хвост'. Знаете, кто его придумал?
- Поклеп Поклепыч? - легко угадала Таня.
- Угу, он самый. У него теперь все пароли русалочьи. Позавчера была 'серебряная чешуя', три дня
