Бинь. — Я рассказал, что увидел в доме, и еще сказал, что не знаю, где сам Бань Фэн, может быть, его тоже убили. Мы попросили позволения взломать дверь. Но, к моему ужасу, квартальный Гао сказал, что накануне видел Бань Фэна на улице с большим мешком! Бань Фэн тогда сказал Гао, что уезжает по делам на несколько дней…
— Этот ублюдок убил нашу сестру! — закричал Е Дай. — Пусть ваша честь найдет его, умоляю, найдите его, пусть его скорее казнят!
— Где сейчас Гао? — спросил судья.
— Я просил его пойти в суд с нами, — ответил Е Бинь, — но он остался сторожить дом, чтобы никто не вошел.
Судья Ди кивнул.
— Ну, хоть кто-то тут не теряет головы и знает, что надо делать, — прошептал он на ухо десятнику Хуну.
— Сейчас писец прочтет вслух запись вашей жалобы, Е Бинь. Если он все записал правильно, вы с братом приложите к бумаге большие пальцы.
Братья Е сообщают об убийстве
Писец встал, зачитал текст, и, когда братья Е заверили его отпечатками больших пальцев, судья объявил:
— Я отправлюсь вместе с помощниками на место преступления. Вы пойдете со мной. Но прежде чем выйти, опишите, как выглядит ваш зять Бань Фэн. Писец запишет с ваших слов, и мы разошлем словесный портрет по всем военным и гражданским постам. За одну ночь Бань Фэн далеко уйти не может, тем более что дороги сейчас плохие. Его скоро задержат. Суд раскроет убийство, и виновный будет наказан! — С этими словами судья ударил молотком по столу и объявил заседание закрытым.
Судья, Дао Гань и Хун зашли в кабинет, и первым делом судья подошел к печке и протянул озябшие руки к огню.
— Подождем, пока Е Бинь даст описание Бань Фэна, — сказал он.
— Вот что мне кажется странным, — заметил Хун, — так это отрезанная голова!
— А может, Е Бинь просто не разглядел в темноте? — предположил Дао Гань. — Там могла быть тень, или просто голову закрывал угол печи, или еще что-нибудь…
— Скоро увидим, — ответил судья.
Служка принес бумагу с описанием внешности Баня. Судья переписал текст, отдал бумагу обратно писцу, приказав ему отнести ее на ближайшую заставу военных приставов и проследить, чтобы те незамедлительно занялись розыском бежавшего.
Во дворе судью уже ждал паланкин. Ди сел, жестом пригласив Хуна и Дао Ганя последовать за ним, и восемь носильщиков, четверо спереди и четверо сзади, подняли паланкин на плечи. Шестеро приставов во главе со старостой ехали на конях вслед за судьей. На главной улице города приставы били в гонги и кричали:
— Дорогу, дорогу! Дорогу господину уездному начальнику!
Прохожие шарахались в стороны, освобождая путь.
Процессия проехала мимо Храма Бога Войны и довольно быстро оказалась на длинной и узкой улочке, на левой стороне которой тянулся ряд лабазов, а справа была высокая стена с множеством дверей. Несколько человек прижались к этой стене, пропуская паланкин.
Наконец носильщики опустили паланкин на землю. Судья Ди открыл дверь, и к нему приблизился человек с приятным, открытым лицом. Почтительно помогая судье выйти, он представился:
— Я Гао, ваша честь, надзиратель юго-восточного квартала.
Судья оглядел улицу.
— Здесь, я смотрю, совсем немноголюдно, — заметил он.
— Да, ваша честь, — ответил Гао, — это ведь бывшие солдатские кварталы. Вы видели лабазы? Раньше, когда здесь стояла армия, в них держали провиант, а теперь они стоят пустые. Но после того как войска ушли отсюда, многие горожане пожелали перебраться в пустующие дома. Тогда же переехали и Бань Фэн с женой.
— Как! — Дао Гань не смог скрыть своего изумления. — Торговец древностями — и по собственной воле поселился в таком заброшенном месте? Да здесь же и кондитерская лавка прогорит, не то что ювелирная торговля!
— Да, странно, — согласился судья. — Страж, ты знаешь, почему он жил именно здесь?
— Бань Фэн обычно сам приходил к своим покупателям с товаром, ваша честь, — проговорил Гао, — здесь у него не было торговли.
Задул резкий ветер, и судья, поежившись, попросил Гао скорее проводить их в дом. Пока они шли через большой и пустой внутренний двор, Гао объяснил, что к дому Бань Фэна примыкают справа и слева два дома, но в них давно уже никто не живет. Они прошли через проходное помещение, обставленное недорогой деревянной мебелью; задняя дверь вела во внутренний двор. В середине двора зиял колодец, около колодца была скамейка.
Гао показал судье на три двери.
— Средняя ведет в спальню, левая — в мастерскую Бань Фэна и дальше в кухню, правая — на склад.
— Был здесь с утра кто-нибудь? — быстро спросил судья Ди.
— Никого, ваша честь. Я никого не пускал дальше внутреннего двора. На месте преступления никто ничего не трогал.
Судья одобрительно кивнул и зашел в спальню. Первое, что бросалось в глаза при входе, — печь с широкой лежанкой, покрытой толстым шерстяным одеялом. На одеяле было тело женщины; убитая лежала на спине, руки ее были связаны, а ноги широко раскинуты. Голова отсутствовала, шея заканчивалась кровавым месивом. Все тело было в запекшейся крови, и одеяло было перепачкано кровью.
Судья Ди поспешно отвернулся и, стараясь не смотреть на тело, оглядел комнату. Между окнами помещалось зеркало, перед ним был стол; над зеркалом висело полотенце. Из окна дул сильный ветер, и полотенце трепыхалось на сквозняке.
— Заходите! — позвал судья Дао Ганя и десятника. — Ты, — обратился он к Гао, — стой за дверью и следи, чтобы никто не вошел и не помешал нам. Когда придут Е Бинь и Е Дай, попроси их подождать в гостевой зале.
Едва дверь за Гао закрылась, судья принялся за тщательный осмотр места преступления. В углу он увидел одежные сундуки, обитые красной кожей, — их было четыре, по числу сезонов года. Там же стояли низенький лакированный столик и две табуретки. Кроме этой мебели, в комнате больше ничего не было.
Сделав над собой усилие, судья перевел взгляд на убитую.
— Я что-то не вижу ее одежды, — сказал он. — Дао Гань, осмотри сундуки.
— Здесь все тщательно упаковано, ваша честь, — ответил тот, открывая первый сундук.
— Осмотри все, — велел судья. — Пусть Хун тебе поможет.
Пока десятник и Дао Гань рылись в сундуках, судья Ди стоял неподвижно, машинально поглаживая свою бороду. Сквозняка больше не было, и полотенце свисало, полностью закрывая зеркало; судья заметил, что и на нем чернеют пятна крови. Он вспомнил старую примету: увидеть в зеркале мертвое тело — это к несчастью. Похоже, убийца — человек суеверный.
Судья вышел из оцепенения, услышав изумленный крик Дао Ганя:
— Смотрите! В потайном отделении лежат драгоценности! — Дао Гань вытащил два золотых браслета с рубинами и шесть золотых гребней для волос.
— Да, — сказал судья Ди, — очевидно, у нашего торговца древностями была возможность доставать такие безделушки по дешевке! Положи их обратно, Дао Гань. Все равно здесь потом все опечатают. И потом, сейчас меня больше интересует, где же все-таки одежда убитой. Давайте осмотрим склад.
