–Ведь это все равно, что вывесить свое алиби в виде неоновой рекламы. А этого им как раз и не нужно.
– Им, – сказала она.
– Мальчишнику Фарадея, – подхватил Нката. – Сдается мне, что чем бы эти ребята не занимались, они занимаются этим вместе.
– Но не в прошлую среду.
– Точно. Куда бы Фарадей ни ездил в прошлую среду, он ездил туда один.
– Сэр? – Констебль, ответивший на звонок, повернулся к собравшимся. – Мейдстоуи пересылает по факсу отчет о вскрытии, но он мало что добавляет. Асфиксия от угарного газа. И алкоголя в крови столько, что уложил бы и быка.
– На столике рядом с кроватью бутылка «Блэк буш» и стакан, – указала на фотографию Барбара.
– Учитывая уровень алкоголя в крови, – сказал констебль, – можно наверняка сказать, что он отключился до начала пожара. Так сказать, заснул и не проснулся.
– Если тебе надо уйти, – заметил Нката, – не такой уж плохой способ.
Линли поднялся.
– Вот только ему не надо было.
– Что?
– Уходить. – Он выбросил пустую чашку в корзину. – Давайте-ка его найдем, – сказал он.
– Фарадея?
– И посмотрим, что теперь он придумает насчет ночи со среды на четверг.
Барбара поспешила за ним, говоря:
– А как же Джин Купер? А развод?
– Она никуда не денется, пока мы разберемся с Фарадеем.
Глава 20
Местонахождение Криса Фарадея установили с помощью телефонного звонка. Он находился не в Малой Венеции, а работал в Килбурне, в гараже, расположенном в середине проулка под названием Прайори-уок. Это был не более чем проход между заброшенными домами с заколоченными окнами и грязными кирпичными стенами, покрытыми граффити. Помимо букмекерской конторы и соседствующего с ней китайского ресторанчика, торговавшего едой навынос, единственным по-настоящему процветающим заведением был здесь спортивный зал и студия аэробики «Платинум».
Гараж Фарадея находился как раз напротив спортивного зала и студии. Ржавая металлическая дверь гаража была на три четверти опущена, перед ней стоял запыленный зеленый фургон, и при своем приближении Линли и Хейверс могли заметить пару ног в кроссовках, передвигавшихся из одного угла гаража в другой.
Линли хлопнул ладонью по ржавой двери, окликнул Фарадея и подлез под нее. Хейверс последовала за ним.
Крис Фарадей резко обернулся, оторвавшись от стоявшего возле стены верстака. На нем среди пакетов с гипсом и металлических инструментов лежали разнообразные резиновые формы. Над верстаком были прикреплены пять искусных карандашных рисунков, выполненных на папиросной бумаге. Они изображали потолочные кессоны, различные виды потолочной лепнины и другие украшения такого же рода. По своей тонкости они напоминали работы Адама, но в то же время были смелее, чем у него, словно созданные человеком, не имевшим ни малейшей надежды заполучить когда-нибудь потолок, на который он мог бы все это перенести.
Фарадей увидел, что Линли оценивает его работы.
– Насмотревшись на Тейлора, Адама и Нэша, ловишь себя на мысли – как же это просто, я и сам могу попробовать себя в гипсе. Хотя на новый дизайн особого спроса нет. Но все постоянно ищут талантливых мастеров для реставрации старых.
– Хорошие работы, – заметил Линли. – Новаторские.
– От новаторства мало проку, если у тебя нет имени. А у меня имени нет.
– Кроме как? – спросил Линли.
– Кроме как мастера-ремонтника.
– На таких мастеров спрос есть, как вам, без сомнения, известно.
– Но всю жизнь заниматься этим я бы не хотел. – Проверив состояние гипса в одной из форм, Фарадей вытер палец о заляпанные джинсы и пошел в Дальний конец гаража с пластмассовым ведром, чтобы набрать воды из бетонной емкости. Через плечо он сказал: – Но вы пришли сюда не о потолках разговаривать. Чем могу помочь?
– Можете рассказать мне о ночи в прошлую среду. На этот раз правду, если можно.
Наполнив ведро, Фарадей поставил его на рабочий стол рядом с пакетом гипса.
– Оба раза, что мы с вами встречались, вы производили на меня впечатление умного человека, – сказал Линли. – Вы должны были понимать, что мы проверим ваши показания, поэтому мне просто непонятно, зачем вы вообще все это рассказали.
– У меня не было выбора, – сказал наконец Фарадей. – Там была Ливи.
– И вы сказали ей, что идете на мальчишник? —спросил Линли.
