Став к нему спиной, Анжелика вставила кассеты в видеокамеру, обернулась и сказала:
– Ты бы меня никогда не поймал. И теперь, когда ты убран с дороги, никто этого не сделает.
Не обращая внимания на угрозу, прозвучавшую в этой фразе, Тони продолжал болтать, стараясь, чтобы голос звучал мягко и ровно.
– Мне следовало понять, что ты женщина. Ловкость, внимание к деталям, тщательность, с которой ты прибирала за собой. С моей стороны было непростительно не сообразить, что все это – качества женского ума, не мужского.
Анжелика самодовольно усмехнулась.
– Все вы одинаковые, психологи. – Последнее слово прозвучало как оскорбление. – У вас нет воображения.
– Но я не такой, как они, Анжелика. Ладно, я совершил капитальную ошибку, но держу пари, я знаю о тебе больше, чем любой из них. Потому что ты показала мне свое сознание изнутри. И не только с помощью убийств. Ты показала мне настоящую женщину, которая понимает, что такое любовь. Они ведь тебя не поняли, правда? Не поверили, когда ты сказала, что у тебя женский дух, попавший в ловушку мужского тела. Думаю, они притворялись, относились к тебе снисходительно и разговаривали свысока. Но на самом-то деле они сразу поняли, что ты – вовсе не псих, свихнувшийся на сексуальной почве? Поверь, я никогда так не поступал. – Голос Тони прозвучал надтреснуто, во рту у него пересохло от страха и хлороформа, зато адреналин, бурлящий в крови, кажется, действовал как анальгетик.
– Что ты обо мне знаешь? – грубо спросила она. Страдание, мелькнувшее на ее лице, странно контрастировало с кокетливой позой.
– Если мы собираемся разговаривать, мне нужно попить, – сказал Тони. Он надеялся на ее комплекс Нарцисса, на то, что ей страстно хочется поделиться с ним своими подвигами, услышать, как он ее воспринимает. Если он хочет получить шанс спасти свою жизнь, нужно правильно выстроить с ней отношения. Питье будет первым проломом в стене. Если ему удастся заставить ее видеть в себе личность, а не ничтожество, этот шанс, пусть и призрачный, появится.
Анжелика посмотрела на него со злобой и подозрительностью. Потом, встряхнув головой с такой силой, что ее длинные волосы взметнулись в воздух, она подошла к раковине у стены, повернула кран и рассеянно огляделась, ища, во что налить воду.
– Пойду принесу стакан, – пробормотала она и прошла мимо него, зацокав каблуками по ступенькам.
От маленькой победы Тони впал в эйфорию. Анжелика отсутствовала не дольше тридцати секунд и вернулась с толстой белой кружкой. Наверху кухня, заключил Тони, когда она пошла к раковине. Она хорошо держалась на каблуках, походка у нее была вполне женственной. Интересный парадокс – к ней ведь явно возвращаются мужские ухватки, когда она похищает и убивает. Только этим можно объяснить уверенность Терри Хардинга, утверждавшего, что он видел мужчину, выезжавшего из дома Дэмьена Коннолли.
Анжелика наполнила кружку и осторожно подошла к Тони. Она схватила его за волосы, больно оттянула голову назад и влила ледяную жидкость ему в рот. Часть воды вылилась на подбородок и шею, но ему стало намного легче.
– Спасибо, – выдохнул он, когда она отошла.
– С гостями нужно всегда быть гостеприимным, – издеваясь, произнесла она.
– Надеюсь некоторое время побыть именно гостем, – отозвался Тони. – Знаешь, я тобой восхищаюсь. У тебя есть стиль.
Она снова нахмурилась.
– Не нужно мне врать, Энтони. Глупой лестью меня не проведешь.
– Это не вранье, – возразил он. – Я провел много дней и ночей, изучая подробности того, чего ты достигла. Я так глубоко влез в твое сознание, как же я мог не восхищаться тобой? Как мог остаться безучастным? Те, остальные, которых ты приводила сюда, не понимали ни кто ты такая, ни что можешь сделать.
– Это верно. Они были как младенцы, испуганные, глупые младенцы, – презрительно сказала Анжелика. – Они не оценили того, что может сделать для них такая женщина, как я. Вероломные развратные дураки.
– Это потому, что они не знали тебя, как знаю я.
– Ты всем говоришь такое. А ты докажи. Докажи, что знаешь обо мне хоть что-то.
Теперь перчатка брошена, подумал Тони. Не останавливайся, зарабатывай пением ужин, а болтовней – жизнь. Это пробный шар, теперь он наконец выяснит, наука ли психология или просто чушь собачья.
– Фрезер Дункан? Здравствуйте, это детектив-инспектор Кэрол Джордан из Брэдфилдской полиции, – сказала она. Кэрол до сих пор не привыкла называться полным титулом, ей то и дело казалось, кто-нибудь выскочит, как черт из табакерки, и крикнет:
– А вот и нет, а вот и нет! Мы вас разоблачили!
К счастью, сегодня вроде проехали.
– Да-а? – Голос звучал настороженно, односложное слово растянулось на длиннющий вопрос.
– Видите ли, мой брат, Майкл Джордан, предположил, что вы сумеете помочь мне в расследовании.
– Ах, вот как? – Погода явно улучшалась. – Как Майкл? Нравится ему программа?
– Думаю, это самая любимая его игрушка, – ответила Кэрол.
Фрезер Дункан засмеялся.
– Дорогая игрушка, инспектор. Так что я могу для вас сделать?
