время которой убийца и жертва необратимо поменялись ролями. Чудовищный сценарий заставил ее содрогаться от ужаса,
Как только он мог, пережив такое, вернуться к жизни, поражалась она. Как он спит по ночам? Как может закрыть глаза без того, чтобы на него нахлынули образы, которых сознание большинства людей не способно ни породить, ни вынести? Неудивительно, что он не желает обратиться к собственному прошлому, чтобы обучать их и вести в будущее. Странно, что он вообще соглашается заниматься ремеслом, наверняка приведшим его на грань безумия.
А как бы она сама с этим справилась, окажись она на его месте? Шэз обхватила голову руками и впервые с тех пор, как услышала об особом подразделении, спросила себя, не совершила ли она ужасной ошибки.
Бетси смешала для журналистки коктейль. Побольше джина, поменьше тоника, сок четвертинки лимона, чтобы кислый вкус нейтрализовал маслянистую сладость джина и скрыл его крепость. Одной из причин, почему репутация Мики до сих пор оставалась незапятнанной скандалами, было настойчивое требование Бетси не доверять никому, кроме их троицы посвященных. Сьюзи Джозеф могла сколько угодно излучать обаяние и таять в улыбках, наполняя просторную комнату своим хрустальным смехом и ароматом ментоловых сигарет, она все равно оставалась журналисткой. Пусть она представляла один из самых лояльных и подхалимских иллюстрированных журналов, Бетси понимала, что среди ее дружков-забулдыг всегда найдутся грязные писаки, готовые на все, лишь бы разжиться хорошей порцией слухов. Поэтому для Сьюзи сегодня не будут жалеть выпивки. Когда подойдет время обеда и они вместе с Джеко и Мики усядутся за стол, остроту ее зрения ослабит алкоголь.
Бетси присела на подлокотник дивана, в мягких подушках которого утопала дистрофически худая журналистка. Отсюда за ней было удобно наблюдать, в то время как Сьюзи, чтобы поймать Бетси в поле зрения, пришлось бы откровенно и совершенно недвусмысленно поменять позу. Такая дислокация давала Бетси еще одно преимущество. В случае чего она могла незаметно послать Мики предостережение.
– Какая чудесная комната, – не умолкала Сьюзи, – столько воздуха, света. Редко попадается по- настоящему элегантная обстановка – так со вкусом, изящно, так
Она неловко повернулась на сто восемьдесят градусов и спросила у Бетси тоном, каким обычно говорила с официантами:
– Вы проверили, у людей из ресторана есть все, что нужно?
Бетси кивнула:
– Я слежу за этим. Кухня привела их в полный восторг.
– Еще бы! – Сьюзи уже снова повернулась к Мики, забыв про Бетси. – Ты сама проектировала дизайн столовой, а, Мики? Так стильно! Ты тут буквально во всем – повсюду печать индивидуальности! Отлично подходит для «Посиделок с Джозеф».
Она наклонилась потушить сигарету, подставив Бетси для невольного обозрения сморщенную кожу в глубоком вырезе декольте, чего не могли полностью скрыть ни искусственный загар, ни дорогая косметика.
Выслушивать комплименты своему вкусу от женщины, которая без всякого намека на стеснение носила кричащий малиновый с черным пиджак от Москино, сшитый для кого-то лет на двадцать моложе и явно с другой фигурой, было делом по меньшей мере сомнительным, Мики это чувствовала. Но она только улыбнулась в ответ.
– Честно говоря, здесь в основном постаралась Бетси. Это она у нас славится вкусом. Я лишь намекнула ей, что бы хотела видеть вокруг, и она все сделала.
Сьюзи ответила дежурной улыбкой. Казалось, она говорила: еще одно усилие впустую, никаких результатов, полный ноль. Не успела она начать новый заход, как в комнату стремительно вошел Джеко: широченные плечи в обрамлении прекрасно сшитого костюма делали его явление подобным полету стрелы. Не обращая внимания на взволнованное верещание Сьюзи, он прошествовал прямо к Мики, одной рукой легко обхватил ее, крепко обнял, хотя и не поцеловал по-настоящему.
– Любовь моя, – сказал он, и в его профессиональном телевизионном баритоне пропела виолончель, – прости, что так поздно.
Он повернулся вполоборота и опустился на диван, дав Сьюзи наслаждаться своей заученной улыбкой.
– А вы, должно быть, Сьюзи. Мы страшно рады видеть вас сегодня у себя.
Сьюзи засветилась как рождественская елка.
– Я сама просто счастлива находиться здесь, – разразилась она. В этом задыхающемся лепете она растеряла весь свой тщательно наведенный лоск, и в речи ее чувствовался теперь мидлэндский акцент, который она изо всех сил старалась скрывать.
Впечатление, которое все еще неизменно производил на женщин Джеко Вэнс, не переставало удивлять Бетси. Самую прожженную стерву он совершенно обезоруживал и превращал в милашку. Даже закоренелый цинизм Сьюзи Джозеф, женщины, так же привыкшей к знаменитостям, как жук к навозу, не защитил ее от его чар.
– «Посиделки с Джозеф» редко приводят меня в дом к тем, кем я искренне восхищаюсь, – добавила она.
– Спасибо, – ответил Джеко, по-прежнему очаровательно улыбаясь. – Бетси, не пора ли нам перебираться в столовую?
Бетси взглянула на часы.
– Пожалуй, пора, – откликнулась она. – Официант из ресторана как раз собирался накрывать на стол.
Одним движением Джеко поднялся с дивана и вежливо подождал, пока Мики встанет и первая пойдет к дверям. Так же он пропустил вперед себя Сьюзи, с выражением потешного ужаса закатив глаза у нее за спиной и позабавив этим Бетси. Подавив смешок, она тоже пошла вслед за всеми к двери в столовую, посмотрела, как они рассаживаются, и оставила их там. Иногда чувствуешь преимущества безбрачия, напомнила она себе, устраиваясь поудобнее с газетой и бутербродом.
