Он остановился перед дверью одной из комнат и открыл ее. Потом кивнул полицейскому в форме, сидевшему в углу, и тот вышел.
Тони шагнул в комнату и посмотрел на своего противника. В это было трудно поверить, но в его надменности не появилось ни единой бреши, ни единой трещинки на обаятельном фасаде.
– Доктор Хилл, – сказал Вэнс, и его профессионально поставленный голос не дрогнул, – хотел бы сказать, что приятно вас видеть, но слишком уж явной неправдой это прозвучит. Примерно как ваши безумные обвинения.
– Доктор Хилл согласился поговорить с вами, – прервал его Маршалл. – Мы будем записывать ваш разговор на магнитофон. А сейчас я вас оставлю.
Он закрыл дверь, и Вэнс движением руки указал Тони на стул. Психолог качнул головой и прислонился к стене, сложив на груди руки.
– Зачем вам понадобилось меня видеть? – спросил Тони. – Вы хотите сделать признание?
– Если бы я хотел признаться, то попросил бы привести священника. Я хотел увидеться с вами наедине, чтобы сказать: как только я выберусь отсюда, я подам на вас и старшего инспектора Джордан в суд за клевету.
Тони рассмеялся:
– Действуйте. Ни я, ни она не стоим крупицы вашего годичного заработка. В конце концов вы потратите целое состояние на судебные издержки. Я же буду только счастлив увидеть вас на свидетельском месте под присягой.
– А вот этого вы не добьетесь, – Вэнс откинулся на своем стуле. Глаза его смотрели холодно, на губах застыла змеиная улыбка. – При ясном свете дня все эти сфабрикованные обвинения рассыплются в прах. Что у вас есть? Эта ваша папка с фальшивыми фотографиями и случайными совпадениями? «Вот Джеко Вэнс на Ml у выезда из Лидса в ночь смерти Шэз Боумен». Что ж: мой второй дом – в Нортумберленде, а так туда ехать быстрее всего, – его звучный голос наполнился сарказмом.
– А как насчет «Джеко Вэнс с трупом в подвале»? Или «Вот снимок Джеко Вэнса с погибшей девочкой из его подвала, снятый, когда она еще была жива, дышала и смеялась»? – Тони старался говорить кротко и ровно. Вывести Вэнса из себя, заставить его внутренне рваться с цепи.
Вэнс ответил иронической улыбкой.
– На эти вопросы уже ответили ваши детективы, – сказал он. – Они ведь первыми заговорили о психе, который за мной охотится. Что ж, это не так уж и необычно. Такие люди нередко становятся одержимыми, когда речь идет о достижении цели. Нетрудно представить себе, что какой-нибудь сумасшедший проследил меня до Нортумберленда. Все в округе знают, что у Дорин Эллиот есть ключи, а она, как большинство местных жителей, не имеет привычки запирать дверь, если идет к соседке попить чаю или в огород нарыть картошки. Взять ненадолго ключи и сделать дубликат – с этим справится и ребенок.
Тема ему явно нравилась. Улыбка на лице стала шире, а движения более раскованными.
– Точно так же не секрет, что когда-то я велел переделать крипту под бомбоубежище. Сейчас, в годы разрядки, это выглядит немного смешно, – но ничего, как-нибудь переживу, – продолжал Вэнс, наклоняясь вперед и кладя свой протез на стол, в то время как другая рука была закинута за спинку стула. – М давайте не будем забывать о такой возможности, как демонстративная месть моей бывшей невесте, которая, как вы правильно подметили, имеет сильное сходство с этими несчастными без вести пропавшими девочками. Я вот что хочу сказать: если вы помешаны на мне, разве вы не можете думать, что делаете мне приятное, убивая похожих на нее? – его улыбка уже выражала неподдельное торжество. – А ведь вы явно на мне помешаны, а, доктор Хилл? Или скорее, как я с огромным удовольствием расскажу газетчикам, вы помешаны на моей жене, да-да! Трагическая гибель Шэз Боумен дала вам возможность тихой сапой проникнуть в нашу жизнь, и, когда милая, славная Мики согласилась с вами поужинать, у вас сложилось впечатление, что, не будь меня, она упала бы в ваши объятия. И вот до чего вас довел этот печальный самообман! – он с явным сожалением покачал головой.
Тони поднял глаза и встретился взглядом с парой глаз, которые могли бы принадлежать марсианину, так мало в них было человеческого.
– Вы убили Шэз Боумен. Вы убили Донну Доил.
– Вы никогда этого не докажете. Поскольку все это – полнейшая фикция, вы никогда этого не докажете, – протоворил Вэнс с беззаботным видом. Потом поднял руку и сначала прикрыл глаза, потом рот и, наконец, будто случайно, коснулся уха. Для постороннего наблюдателя это был не более чем жест усталого человека. Но Тони мгновенно распознал насмешку.
Он оттолкнулся от стены и в два шага пересек комнату. Опершись кулаками о стол, он решительно вторгся в личное пространство Вэнса. Телезвезда непроизвольно вжал голову в плечи, как черепаха прячется в панцирь.
– Возможно, вы правы, – сказал Тони, – я не исключаю, что нам никогда не удастся привлечь вас за убийство Шэз Боумен или Донны Дойл. Но знаете, что я вам сказку, Джеко? Вы не всегда были таким ловкачом. Мы прижмем вас на Барбаре Фенвик.
– Я не понимаю, что вы такое говорите, – презрительно бросил Вэнс.
Тони выпрямился и принялся медленно кружить в тесном пространстве, словно на прогулке в парке.
– Двенадцать лет назад, когда вы убили Барбару Фенвик, судебная медицина еще многого не умела. Возьмем, к примеру, следы орудия убийства. Тогда все сопоставления проводились, что называется, на глазок. Но сейчас в распоряжении экспертов имеются сканирующие электронные микроскопы и электронные микроскопы обратного рассеяния. Не спрашивайте меня, как они устроены, но они могут сопоставить повреждение с орудием и вынести вердикт, насколько одно соответствует другому. Через пару дней эксперты будут сравнивать кости изуродованной руки Донны Дойл с тисками у вас дома, – он взглянул на часы. – Если нам повезло, то патологоанатом сейчас уже должна быть в пути. Профессор Элизабет Стюарт. Не знаю, приходилось ли вам о ней слышать, но среди судебных медиков ее авторитет огромен. Если кто-то сможет установить соответствие между вашими тисками и травмами Донны, то это Лиз Стюарт. Я полагаю, вы это вряд ли учитывали, если вспомнить, что вы тут плели.
Он медленно повернулся и встал напротив Вэнса.
