Вернувшись домой после допроса, он первым делом включил свой компьютер. Отыскав в нем форму заявления, заполненную когда-то Шэз, и ее ответы на тесты, введенные в базу сразу после того, как ее зачислили в спецподразделение, он сделал для себя распечатку. Также распечатал он и отчеты о ходе подготовки, которые они составляли вместе с Полом Бишопом.
Потом он вышел из системы и снова зарегистрировался в ней, воспользовавшись логином Шэз. И с этого места, хотя прошло почти два часа и была выпита чашка кофе, ему так и не удалось сдвинуться дальше. Он перепробовал все мыслимые пароли. Шэз, Шэрон, Боумен, Робин, Гуд, Вильгельм, Телль, Арчер, Амбридж… Он перепробовал всех персонажей, давших имена известным радиопостановкам. Он по-очереди ввел имена ее родителей, название каждого города и городка, всех организаций и улиц, упоминавшихся в ее автобиографии. Он даже попытал счастья с лежавшими на поверхности «Джеко» и «Вэнсом» и менее очевидными «Мики» и «Морган». И все-таки перед ним по-прежнему светился экран, на котором чернели буквы: «Добро пожаловать в Особое подразделение психологического портретирова-ния преступников. А теперь введите, пожалуйста, свой пароль:…». Курсор мигал уже так давно, что единственная вещь, которую он взялся бы теперь утверждать со всей определенностью, было то, что у него явно отсутствует предрасположенность к эпилепсии. Он встал из-за компьютера и начал кружить по комнате. В голове не родилось ни одной светлой идеи. «Все, хватит», – наконец пробормотал он, отчаявшись. Поднял с кресла, куда перед тем его бросил, и надел на себя пиджак. Возможно, прогулка к магазину за вечерней газетой поможет проветрить мозги. «Не нужно себя обманывать, – сказал он самому себе, открывая входную дверь. – Просто тебе не терпится узнать, что эти уроды сказали на последней пресс-конференции».
Он прошел по тропинке между двумя клумбами, где серые от пыли розовые кусты из последних сил сдерживали натиск своих извечных врагов – городских жителей и городских предприятий. Свернув за угол и пойдя по улице, он заметил на противоположной стороне двух людей, сидевших в неприметном автомобиле с закрытым кузовом. Один второпях выбирался с пассажирского сиденья под аккомпанемент двигателя, запускаемого с явной поспешностью. Неприятно удивленный, Тони отметил все признаки малопрофессиональной слежки. Неужели они и впрямь бросают драгоценные людские ресурсы на слежку за ним?
На углу он остановился, вглядываясь в витрину «Безделушек» – дешевой, но с претензиями антикварной лавочки. Гордый хозяин заведения содержал витрину в чистоте, поэтому Тони смог увидеть происходящее у него за спиной и на другой стороне улицы. Тот человек, который только что выпрыгнул из машины, был уже тут как тут и торчал у автобусной остановки, делая вид, что внимательно изучает расписание. Такое поведение как ничто другое изобличало в нем чужака. Местные жители были отлично знакомы с анархией и произволом, царившим в местных соперничающих друг с другом автобусных компаниях, чтобы относиться к этим расписаниям иначе, чем к неудачной шутке.
Тони дошел до угла. Делая вид, что переходит улицу, он бросил взгляд через плечо. Машина развернулась и теперь тихонько двигалась за ним примерно ярдах в пятидесяти. Сомнений не оставалось. Если это было самое большее, на что оказалась способна здешняя полиция, убийце Шэз Боумен не стоило слишком беспокоиться.
Махнув рукой на своих предполагаемых коллег, Тони купил у киоскера вечернюю газету и медленно пошел обратно, читая на ходу. По крайней мере публично полицейские воздержались от заявлений, которые могли бы вызвать насмешки. Говоря по правде, они вообще воздержались от каких-либо серьезных высказываний. То ли причина была в том, что они не хотели раскрывать карты, то ли им нечего было раскрывать. И сам он, кажется, знал, как оно обстоит на самом деле.
Придя домой и притворившись, что задергивает штору, чтобы защитить от солнечных лучей экран, он в первую очередь проверил, на месте ли его соглядатаи. Теперь оба они снова сидели в машине, припаркованной точно там же, где раньше. Чего они дожидаются? Что он, по их мнению, собирался сделать?
Если бы не страх возможных последствий, такое могло бы даже показаться смешным. С этими мыслями он взял телефон и набрал номер мобильника Пола Бишопа. Когда Бишоп ответил, Тони бросился как в омут:
– Пол? Ты не поверишь. Маккормик и Уортон вбили себе в голову, что человек, убивший Шэз, как-то связан с нашим спецподразделением – на том основании, что мы единственные, с кем она тут была знакома.
– Знаю, – судя по голосу, Бишоп был расстроен, – но что я могу поделать? Это их расследование. Если это тебя утешит, могу сообщить, что, по моим сведениям, они связывались с ее прежним подразделением, просили проверить, не осталось ли там каких-нибудь подонков, которые могли бы иметь на нее зуб и разыскать ее здесь. Пока что зацепок никаких. Впрочем, ее прежняя коллега, старший инспектор, судя по всему, сама связалась с ними и рассказала, что помогла устроить Боумен встречу с Джеко Вэнсом. Встреча должна была состояться утром в субботу. Похоже, Боумен намеревалась проверять ту свою дикую версию насчет девочек-подростков.
У Тони вырвался вздох облегчения.
– Слава Богу. Теперь, может быть, они начнут относиться к нам серьезно. То есть я хочу сказать, теперь они должны по крайней мере задуматься, почему Вэнс не объявился и не рассказал сам об этой встрече, ведь фотография Шэз появилась во всех газетах.
– Все не так просто, – сказал Бишоп. – Дело в том, что жена Вэнса позвонила буквально через пару минут после того первого звонка от коллеги Шэз и сообщила, что Боумен приезжала к ним утром в субботу. Она сказала, что ее муж пока еще не видел газет. Так что, по всей видимости, никто ничего не скрывает.
– Но они хотя бы собираются поговорить с ним?
– Обязательно поговорят, я не сомневаюсь.
– Значит, им придется ввести его в число подозреваемых.
Тони услышал вздох.
– Кто знает? Беда в том, Тони, что я могу лишь осторожно предлагать им сделать то или иное, но не в силах помешать им вести расследование так, как они хотят.
– Они сказали мне, что, когда было принято решение временно приостановить работу спецподразделения, ты не возражал, – упрекнул Тони. – Ты не должен был соглашаться на такой шаг.
– Брось, Тони, ты сам знаешь, какое у нас шаткое положение. Министерство заняло жесткую позицию, требуя, чтобы мы не создавали лишних проблем. Нам даже сделали уступку. Подразделение не было расформировано. Никого не отправили по прежнему месту службы. Мы лишь на время прервали работу, пока дело не будет доведено до завершения или не уйдет с первых полос газет. Постарайся отнестись к
