уголки ее рта растянулись в улыбке.
— Знаешь, тут неплохо. Я могу себе представить, как просыпаюсь и гляжу на это окно.
Неожиданно смутившись, Тони опустил глаза.
— Ну и отлично, — отозвался он. — Так что подумай.
Когда они возвращались наверх, он показал ей туалет и ванную, уже законченные. Белые кафельные стены ярко блестели под светом маленьких потолочных ламп.
Все чистое, свежее, незапятнанное, подумала Кэрол в приливе восторга. Новое. Без призраков.
— Мне и думать не надо, — заявила она. — Когда мастера планируют закончить ремонт?
Тони сиял как мальчуган.
— Они говорят — через три недели. Ты выдержишь столько? Майкл потерпит?
Кэрол оперлась на столик для завтрака:
— Я выдержу что угодно, если буду знать, что все скоро закончится. А вот ты уверен, что выдержишь мое вредное соседство?
— Да, если пообещаешь, что у тебя всегда будет молоко в холодильнике. — Он скорчил лукавую физиономию. — У меня оно постоянно кончается.
Кэрол улыбнулась:
— Я запасусь стерилизованным.
Ждать всегда непросто. Особенно когда точно знаешь, чего ждешь. Выходя на улицу чуть позже обычного, он не сомневался, что увидит полицейскую ленту, перегородившую переулок, где работала Сэнди. Что в толпе прохожих, собравшихся на углу, будут говорить об убийстве, совершенном с особой жестокостью, об изувеченной жертве. Что копы в форме и с блокнотами будут опрашивать людей, где они были и что делали минувшей ночью.
Он помнил, как все было в прошлый раз. Весь Темпл-Филдз походил на обкурившегося фраера. Все без умолку тарахтели как заведенные, даже самые отстойные чмоцы, которых обычно вообще никто не слушал. Пока не появились легавые. Тогда наступила тишина, словно каждую голову накрыли одеялом.
Вот чего он ожидал. Но когда вошел в кафе «У Стэна» и заказал, как всегда, бекон и чай, все было так, как в любой другой день. Несколько девчонок, из тех, что работают, облепили неопрятные столики, давая на полчаса отдых ногам. Двое парней из голубых ласкали ладонями чашки с кофе. Множество глаз уставилось на него — принес ли он дурь. Когда он отрицательно помотал головой, клиенты разочарованно отвернулись. Ему еще предстоит получить взбучку от Большого Джимми, когда тот явится собирать сегодняшний навар. Джимми вздует его за опоздание. Ведь он надеялся, что оправданием ему послужит переполох на улице, а там все тихо.
Так что он доел завтрак и похилял к Большому Джимми, домой к нему, за товаром. Повезло — громилы дома не оказалось, пришлось говорить с этим недоделанным чудиком Друмом, у него не все дома, и ему наплевать, кто там когда приходит. Через полчаса он снова вернулся на асфальт — делать бизнес — и надеялся, что никто не заинтересуется тем, где он провел все утро. Дьявол, да большинство из них, вероятно, сами долго дрыхли.
Вот уже вечер, но на улицах так все и остается без перемен. Ему не по себе. В душе он уже сомневается, не приснилось ли ему все. Его так и подмывает пойти на пятачок, где обычно стояла Сэнди, и посмотреть, не стоит ли она на своем обычном углу, так, будто не случилось ничего такого.
Ему хочется, чтобы немедленно явился Голос и объяснил ему, в чем дело. Но после выполненного задания он больше его не слышит. Он начинает подозревать, что, может, Голос его бросил, что все его обещания тоже были сном.
Подозрения мучают его уже не в первый раз.
Тони поднял бокал и протянул его над руинами китайского кулинарного шедевра.
— Выпьем за одну из наших редких небогослужебных трапез. — Они чокнулись.
— Небогослужебных? — не поняла его Кэрол.
— Ну пусть будет просто «неслужебных». Мы с тобой сейчас нарушаем установившийся у нас порядок: обычно мы едим вместе в середине очередного расследования. — Он подцепил кусочек пиццы. — Плоть моя истинно есть пища. — Он прожевал тесто и снова поднял бокал с шутливым видом. — Кровь моя истинно есть питие для вас.
Кэрол кивнула, включаясь в церемониал:
— Вот только исповедь у нас последует за причастием.
— Только если мы будем в здравом рассудке.
Она состроила скорбную гримасу:
— Будем здравыми и везучими.
Забрав бокал из его руки, Кэрол пригубила вино с противоположного края и вздрогнула, будто все тело ее пронизал электрический разряд. Вернуть бокал она не успела, интимность момента вдребезги разбил настойчивый сигнал ее мобильного телефона.
— Проклятье, — пробормотала она и потянулась за сумочкой.
— Вот оно, наше везение, — фыркнул Тони.
— Старший инспектор Джордан слушает, — сказала Кэрол в трубку.
У ее уха раздался знакомый голос Меррика:
— У нас труп. Думаю, вы захотите на него взглянуть.
Кэрол подавила вздох:
— Как вовремя!.. Только пришлите за мной машину. Я пила вино.
Тони встал и принялся сгребать в пластиковый пакет лотки из фольги.
— Нет проблем, мэм. Вы у себя?
— Нет, Дон, я у доктора Хилла. — Она поймала удивленный взгляд Тони, пожала плечами: мол, что тут скрывать? — и назвала адрес.
В трубке были слышны приглушенные переговоры, затем снова раздался голос Меррика:
— Я попросил водителя вас забрать.
— Пока, Дон. — Кэрол отключила трубку, проглотила остатки вина и сообщила: — Тони, обнаружен труп. Вести дело будет наша группа. Поверь, я не ожидала, что наш вечер закончится так быстро. — Она встала.
Тони собирал грязную посуду.
— Что ж, пожалуй, для нас разумней всего заниматься тем, что каждый из нас умеет делать по-настоящему хорошо.
В Темпл-Филдз огни рекламы увеселительных заведений расплывались за завесой осеннего дождя. Автомобильные шины шипели на булыжнике, которым была вымощена пешеходная зона в сердце квартала. Водитель свернул в узкий переулок. Обветшавшие дома из красного кирпича: внизу витрины жалких лавчонок, небольшие офисы, наверху съемные каморки. Вскоре машина остановилась. Проезд блокировали два полицейских автомобиля. За ними, горбясь под дождем, мелькали смутные фигуры. Кэрол тяжело вздохнула и, пригнувшись, вылезла из салона.
Подходя к заграждению, она увидела полицейскую ленту, натянутую поперек маленькой улочки. Желудок Кэрол тоскливо сжался в ожидании того, с чем ей предстояло сейчас столкнуться Господи, лишь бы не преступление на сексуальной почве!.. Она нырнула под ленту, назвала себя и свою должность полицейскому, охранявшему доступ к месту преступления, и заметила Полу — та стояла возле обшарпанной двери, ведущей на внутреннюю лестницу. При виде Кэрол та прервала разговор с полицейским и сообщила:
— Это наверху, шеф. Надо сказать, зрелище не для слабонервных.
— Спасибо, Пола. — Кэрол задержалась у входа, натягивая на руки резиновые перчатки. — Кто обнаружил труп?
— Уличная девица — Ди. Она пользовалась той комнатой на паях с убитой — принимала там клиентов.
— Значит, Ди пришла туда с клиентом?
Пола мрачно усмехнулась:
— По словам Ди, как только тот понял, что там пахнет криминалом, его словно ветром сдуло. Сбежал, будто крыса с тонущего корабля.
— Где сейчас эта Ди?
— Ее повезли в контору для дачи свидетельских показаний. Сэм повез.
Кэрол удовлетворенно кивнула:
— Молодцы.
Она протиснулась мимо эксперта-криминалиста, снимающего отпечатки пальцев с узких перил, и поднялась наверх по крутой голой лестнице. Из распахнутой двери на площадку падал прямоугольник бледного света. В воздухе висела интенсивная смесь медного запаха крови и темной, тошнотворной вони человеческих экскрементов. Хотя она приготовила себя к чему угодно, теперь ей казалось, что она скользит в свое недавнее прошлое. У нее едва не подогнулись колени. Впрочем, при виде экспертов, невозмутимо делающих свое дело, она прогнала вереницу картинок, грозивших лишить ее самообладания, и вернулась к реальности. Вперед, приказала она себе.
Встав в дверном проеме, она заметила, что Меррик и Кевин как-то странно посмотрели на нее. Для начала она сосредоточилась на второстепенных деталях, постепенно готовя себя к тому, чтобы взглянуть на жертву, лежавшую в центре комнаты. Обстановка в комнатушке была более чем спартанская, единственным украшением была грязноватая наборная картинка из дерева, когда-то изображавшая магнолию. Кровать с дешевым сосновым каркасом, пара кресел, будто найденных на помойке, раковина, карточный столик и еще какие-то незатейливые предметы. Так, теперь надо собраться и посмотреть на… труп.
Женщина была привязана к кровати, ноги и руки раскинуты в жуткой пародии на экстаз. Остекленевшие голубые глаза смотрели в потолок. На лице застыло выражение паники и боли. Короткие волосы, осветленные перекисью, прилипли к голове, их пропитал пот страха, а время высушило, превратив в застывший шлем. Жертва была одета, окровавленная юбка прилипла к бедрам. Кровавая жижа покрывала нижнюю часть тела и пропитала тонкий матрас. Кэрол кашлянула и шагнула ближе.
— Откуда столько крови? — пробормотала она.
— По словам полицейского хирурга, она истекла кровью, — сообщил Меррик. — Он предполагает, что она умерла не сразу.
Кэрол боролась с нахлынувшими эмоциями и с трудом вспоминала, что нужно делать.
— Он уже ушел?
— Да, так получилось, что он ужинал тут по соседству, в Квинсбери. Мы и сами приехали сюда недавно.
— Что нам известно? — спросила она.
Меррик заглянул в блокнот:
— Сэнди Фостер, двадцать пять лет, проститутка, обвинялась в приставании к мужчинам и мелких кражах. Но… прежде чем перейти к деталям… Мэм, это преступление идентично другим четырем убийствам. Серия имела место два года назад, вскоре после вашего отъезда.
