постарайтесь успокоиться.
— Ладно. Постараюсь.
— А где мистер Джилби? — поинтересовался Лоусон.
— Я не знаю. Он должен был поехать к себе в контору, но там не появился. И его мобильник не отвечает.
— Предоставьте это мне. Кто бы ни захватил ребенка, мы их найдем. И доставим девочку домой.
— Знаете, Лоусон, вы разговариваете, как плохой коп из телевизора. Пошевеливайтесь! Найдите Макфэдьена! — Верд шваркнул трубку на аппарат. Он пытался убедить себя, что кое-чего добился этим звонком, но ощущения успеха не было.
Все без толку. Он не может здесь сидеть и ничего не делать. Он вновь потянулся к телефону и спросил в справочной номер вызова такси.
Лоусон мрачно уставился на телефон. Макфэдьен преступил черту. Он, Лоусон, должен был понять, что это надвигается, но не понял. Теперь его уже не удалишь. Энергия сжатой пружины вышла из-под контроля. Кто знает, что еще может произойти? Стараясь сохранить внешнее спокойствие, он позвонил в отдел охраны порядка и затребовал рапорт о том, что происходит в Холбите.
Едва он услышал слова «серебристый „фольксваген-гольф“», в его мозгу возникла картина: домик Макфэдьена, дорожка, автомобиль, припаркованный перед домом… Сомнений нет. Макфэдьен окончательно чокнулся.
— Соедините меня с сотрудником на месте происшествия, — приказал он и, барабаня пальцами по столу, стал ждать связи. Дьявольский сценарий. Что за игру затеял Макфэдьен? Мстит Джилби за гипотетическую вину в смерти матери? Или там более тонкий замысел? Что бы то ни было, но сейчас под угрозой ребенок. Обычно, когда похищают детей, мотивы похитителя просты и ясны. Они жаждут иметь своего ребенка. Они станут заботиться о нем, окружая любовью и вниманием. Но в данном случае все обстоит иначе. Ребенок — пешка в извращенной игре, затеянной Макфэдьеном. И если он считает себя мстителем, концом игры может стать убийство. О последствиях этого сценария невозможно было даже думать. Внутри у Лоусона все сжалось при мысли о том, к чему все это может привести. В трубке затрещало.
— Говорите, — крикнул он.
Постепенно сквозь шумы и шорохи на линии пробился хрипловатый голос.
— Это инспектор Макинтайр, — услышал он. По крайней мере, полицейским на месте была женщина. Лоусон вздохнул с облегчением. Он помнил Кэти Макинтайр. Она была сержантом уголовного розыска, когда он работал в Данфермлине в чине суперинтенданта. Она была хорошим полицейским, всегда все делала точно по протоколу.
— Кэти? Это замначальника полиции Лоусон.
— Да, сэр. Я как раз собиралась вам звонить. Мать похищенного ребенка, миссис Линн Джилби, требует вас. Она, кажется, думает, что вы понимаете, что происходит.
— Похититель уехал на серебристом «фольксвагене»? Правильно?
— Да, сэр. Сейчас пытаемся выяснить его номер по видеозаписи камеры наблюдения. Но пока есть данные только по движущейся машине. Он припарковался сзади за миссис Джилби. Вплотную, так что, пока машина стояла, номерной знак не попал в поле зрения камеры.
— Оставьте кого-нибудь там на месте заниматься опросом и писаниной. Думаю, что знаю, кто этот похититель. Его имя — Грэм Макфэдьен. Проживает по адресу: Карлтон-вэй, двенадцать, Сент-Монанс. Я подозреваю, что он отвез ребенка туда. Думаю, что в качестве заложника. Поэтому я хочу, чтобы вы встретили меня там, у поворота. Вы там разделитесь: миссис Джилби — в отдельную машину, рацию отключить. Я организую переговорщиков и, когда приеду, полностью введу вас в курс дела. Не болтайтесь там зря. Увидимся в Сент-Монансе.
Лоусон отключил телефон и крепко зажмурился, стараясь сосредоточиться. Освобождение заложников всегда было самой трудной работой, с которой приходилось сталкиваться полиции. Даже беседовать с родственниками убитых куда легче. Он снова позвонил в отдел охраны порядка и приказал вызвать команду переговорщиков и группу захвата.
— Да, и пригласи сюда еще специалиста по телекоммуникации. Я хочу, чтобы доступ этого типа ко внешнему миру был прекращен. — Последней Лоусон позвонил Карен Пири. — Встречаемся на парковке через пять минут, — рявкнул он. — Я все объясню по дороге.
Он был уже на полпути к двери, когда телефон на столе зазвонил. Он поколебался, стоит ли отвечать, но потом вернулся назад.
— Лоусон слушает, — произнес он.
— Приветствую, мистер Лоусон. Это Энди из пресс-службы. У меня только что состоялся разговор со «Скотсменом». У них весьма странная история. Они говорят, что только что получили мэйл от какого-то типа, который утверждает, что похитил ребенка, потому что файфская полиция защищает убийц его матери. Причем вина возлагается на вас лично. Судя по всему, письмо длинное и обстоятельное. Они перешлют его мне. Они спрашивают, есть ли в этом хоть сколько-то правды. Правда, что ли, похитили ребенка?
— О господи, — простонал Лоусон. — У меня было ужасное предчувствие, что может произойти нечто подобное. Послушайте, у нас тут очень щекотливая ситуация. Да, ребенок был похищен. Я и сам не располагаю пока полной информацией. Вам надо поговорить с отделом охраны порядка, они сообщат вам последние сведения. Подозреваю, Энди, что у вас скоро будет много звонков по этому поводу. Сообщайте столько подробностей, сколько сможете. Созовите пресс-конференцию ближе к вечеру — тяните время! Твердо настаивайте на том, что этот тип — душевнобольной и на его бредни не следует обращать внимания.
— Так что, официальная линия: «он шизик», — уточнил Энди.
— В общем, так. Но ситуация чрезвычайно серьезная. В опасности жизнь ребенка. Я не хочу, чтобы из-за безответственных репортеров этот тип перешел черту. Это вам ясно?
— Понял. Позвоню вам позже.
Лоусон выругался себе под нос и устремился к выходу. День превращался в ад.
Верд попросил водителя такси заехать в Керколди в магазин розничной торговли. Когда они туда приехали, он сунул шоферу пачку денег:
— Окажи мне услугу, приятель. Видишь, в каком я состоянии. Сходи купи мне мобильник. И парочку карточек. Мне нужна связь с миром.
Четверть часа спустя они снова были в пути. Верд вытащил бумажку, на которой были записаны телефоны мобильников Алекса и Линн. Он снова попытался вызвать Алекса. Ответа не было. Господи, где он может быть?
Макфэдьен озадаченно смотрел на девочку. Та заплакала, едва он внес ее в дом, но тогда у него не было времени ею заниматься. Нужно было срочно попасть за компьютер — рассказать всему миру, что произошло. Текст был подготовлен заранее. Достаточно выйти в сеть, кликнуть несколько раз мышкой — его сообщение уйдет во все средства-информации по всей стране и в новостные сайты Интернета. Теперь от него не отмахнутся!
Оставив компьютеры, он вернулся в гостиную, где бросил на полу сумку с ребенком. Вообще-то он понимал, что надо находиться рядом с девочкой, чтобы полиция не разлучила их при штурме дома, но плач ребенка не давал сосредоточиться, так что он унес младенца в гостиную и задернул там занавески, как и во всех остальных комнатах дома. Он даже прицепил одеяло на окно в туалете, где было рифленое непрозрачное для глаза стекло. Он знал, как действуют осаждающие в таких случаях. Чем меньше будут копы знать о том, что делается в доме, тем лучше для него.
Ребенок все плакал. В какой-то момент крики немного стихли, но едва Макфэдьен вошел в комнату, как они возобновились с новой силой. Этот звук ввинчивался ему голову, как сверло, не давая собраться с мыслями. Его нужно заставить замолчать. Он с опаской поднял младенца и прижал к груди. Плач усилился настолько, что он почувствовал, как крики стали отдаваться в его груди. «Может, описалась?» — подумал Макфэдьен. Он положил ребенка на пол и развернул одеяльце, в которое тот был закутан. Под ним
