имеем на него, это самогон и нелегальный импорт птичьих клеток из Таиланда.
— Он сидел за драку, — напомнил Йоран Буман.
— Обычно он не дерется, — сказал полицейский. — Но, если вам надо, я могу все о нем выяснить. Вы в самом деле думаете, что он мог пойти на убийство?
— Мы не знаем, — сказал Курт Валландер. — Но его надо найти.
Они поехали обратно в Кристианстад. Снова пошел дождь. Полицейский в Сёльвесборге произвел на них впечатление толкового парня. Можно было рассчитывать, что он найдет Нильса Веландера.
Но Валландер сомневался, даст ли это что-нибудь.
— Тысячекроновые бумажки сами по себе ни о чем не говорят, — сказал он. — Мы все равно ничего, по сути, не знаем.
— И все же что-то тут есть, — сказал Буман.
У въезда в город они остановились пообедать. Курт Валландер хотел позвонить в Истад, но телефон- автомат был сломан.
В половине второго, перед тем как ехать по третьему адресу, Йорану Буману понадобилось зайти в свой кабинет.
Девушка в вестибюле остановила их.
— Звонили из Истада. Просили Курта Валландера позвонить, как только он появится.
— Позвонишь от меня, — предложил Буман.
Мучимый скверными предчувствиями, Валландер набрал номер. Не говоря ни слова, Эбба соединила его с Рюдбергом.
— Тебе лучше приехать, — сказал Рюдберг. — Какой-то кретин застрелил беженца из Сомали в Хагехольме.
— То есть как — застрелил?
— Вот так и застрелил. Этот сомалиец вышел пройтись, и его застрелили из дробовика. Я тебя искал повсюду. Где ты там, кстати, остановился?
— Насмерть?
— Полголовы снесло.
Валландера вдруг замутило.
— Я еду, — сказал он.
Он положил трубку в тот самый момент, когда вошел Йоран Буман с двумя чашками кофе. Курт Валландер сообщил ему, что произошло.
— Возьми спецмашину, — предложил Буман. — А твою пригонит кто-нибудь из ребят.
Через две минуты Валландер уже мчался в Истад под душераздирающий вой сирены. Рюдберг встретил его на улице, чуть не на ходу прыгнул в машину, и они помчались в Хагехольм.
— Улики есть? — спросил Валландер.
— Никаких. Но кто-то позвонил в редакцию «Сюдсвенска дагбладет» буквально через несколько минут после убийства. Сказали, что это месть за Юханнеса Лёвгрена. Следующей будет женщина — за Марию Лёвгрен.
— Чистое безумие, — сказал Валландер. — Мы ведь уже не подозреваем никаких иностранцев?
— Кто-то думает по-другому. Кто-то считает, что мы просто их прикрываем.
— Я же дал опровержение.
— Тем, кто это сделал, плевать на твое опровержение. Они давно дожидаются удобного момента, чтобы взяться за оружие.
— Чистое безумие, — повторил Валландер.
— Еще бы не безумие. Но никуда от этого не денешься.
— Эти, в газете, хоть догадались записать разговор?
— Да.
— Я должен прослушать, не тот ли это голос, что звонил мне.
Машина мчалась среди сконских полей.
— Что будем делать? — спросил Валландер.
— Надо найти убийц Лёвгрена. Как можно скорее.
В Хагехольмском лагере царил хаос. Растерянные и плачущие беженцы собрались в столовой, звонили телефоны, журналисты бегали с микрофонами. Валландер вышел из машины на глинистом проселке недалеко от лагеря. Снова задул ветер, так что пришлось поднять воротник куртки. Место преступления уже было оцеплено. Убитый лежал ничком, лицом в грязь.
Курт Валландер осторожно поднял простыню.
Рюдберг не преувеличивал. От головы почти ничего не осталось.
— Стреляли почти в упор, — сказал стоявший рядом Ханссон. — Наверное, сидели в засаде. Выстрелы сделаны с двух метров, не больше.
— Выстрелы? — спросил Валландер.
— Директор сказал, что слышал их два, один за другим.
Курт Валландер огляделся.
— Следы машины, — сказал он. — Куда ведет эта дорога?
— Через пару километров выходит на трассу Е-14.
— И никто ничего не видел?
— Довольно трудно допрашивать беженцев, которые говорят на пятнадцати различных языках. Мы этим занимаемся.
— А убитый кто?
— У него жена и девятеро детей.
Курт недоверчиво поглядел на Ханссона:
— Девятеро?
— Представь себе завтрашние заголовки. Ни в чем не повинный беженец, отец девяти детей, убит во время прогулки.
Подбежал Сведберг.
— Звонит начальник полиции! — крикнул он.
Валландер удивился:
— Он же приезжает только завтра!
— Не наш. Из Стокгольма. Начальник Управления государственной полиции.
Валландер сел в машину и взял телефон. Глава государственной полиции разговаривал с ним в приказном тоне, и Курт Валландер почувствовал раздражение.
— Все это выглядит очень скверно, — сказал начальник. — Только убийств на расовой почве в этой стране и не хватает.
— Это уж точно, — согласился Валландер.
— Займитесь этим в первую очередь.
— Хорошо. Но на нас висит еще двойное убийство в Ленарпе.
— Есть успехи?
— Кое-какие есть. Но требуется время.
— Докладывайте мне напрямую. Вечером я участвую в телевизионной дискуссии, и мне нужна самая полная информация.
— Будет сделано.
Начальник повесил трубку.
Курт Валландер остался сидеть в машине.
Этим займется Неслунд, подумал он. Пусть снабжает Стокгольм бумагами.
На душе было скверно. Похмелье прошло, и он со стыдом вспомнил о ночном происшествии. Может быть, потому, что увидел подъехавшего Петерса.
Вспомнил Мону с другим мужчиной в машине. Смеющуюся Линду. Негра рядом с ней. Отца за мольбертом и его вечную картину. Подумал он и о себе.
Время жить и время умирать.
Он заставил себя выйти из машины.
