– Не знаешь ли ты, есть ли у кого-нибудь из этих двоих пистолет марки «бернаделли»?
– Они из тех людей, от которых лучше держаться подальше. И от их оружия тоже.
– У них должна быть лицензия на ношение оружия.
Стрём улыбнулся:
– Только если они находятся в Швеции.
Валландер поднял брови:
– Что ты хочешь сказать? Фарнхольмский замок, по-моему, находится в Швеции, а не в Анголе.
– Вот это и хочу сказать. Официально они никогда в Швецию не приезжали. Значит, их здесь нет.
Он тщательно погасил сигарету.
– В замке есть вертолетная площадка, – сказал он. – Иногда по ночам зажигаются подземные прожекторы, и приземляется вертолет. Иногда два. Они садятся и взлетают – всегда до рассвета. Вертолет, когда он летит низко, радаром засечь невозможно. Когда Хардерберг улетает на своем «Гольфстриме», Толпин и Обадья тоже исчезают, обычно на день раньше. На вертолете. Потом они где-то встречаются. Может быть, в Берлине – вертолеты зарегистрированы там. И тем же путем возвращаются. То есть ни один пограничный пункт они не пересекают.
Валландер задумчиво кивнул.
– И последний вопрос, – сказал он. – Откуда ты все это знаешь? Ты сидишь в своей будке у ворот и наверняка не можешь болтаться по всему замку.
– На этот вопрос, – серьезно сказал Стрём, – я отвечать не стану. Будем считать, что это профессиональная тайна.
– Ты получишь свою характеристику, – сказал Валландер. – Когда ты будешь в замке?
– Сегодня вечером. Я начинаю в семь и работаю три ночи подряд.
– В три я приеду опять, – сказал Валландер, посмотрев на часы, – и покажу тебе кое-что. Тогда и задам вопрос.
Стрём поднялся и, осторожно отодвинув штору, посмотрел в окно.
– За тобой кто-то следит? – спросил Валландер.
– Осторожность не помешает. Думаю, что тебя этому тоже научили.
Валландер поспешил к машине и поехал прямо в управление. Остановился у окошка в приемной и попросил Эббу немедленно созвать следственную группу на оперативку.
– У тебя такой вид, словно за тобой кто-то гонится, – сказала Эбба. – Случилось что-нибудь?
– Да, – ответил он. – Наконец-то что-то случилось. И не забудь позвонить Нюбергу, я хочу, чтобы он тоже присутствовал.
Они собрались через двадцать минут. Правда, Эббе не удалось найти Ханссона – он рано утром куда- то ушел. Пер Окесон и Бьорк появились в самый последний момент, когда Валландер решил никого больше не ждать. Он рассказал о встрече со Стрёмом в доме на Свартавеген, умолчав, разумеется, об их соглашении. Уныние, охватившее группу в последние дни, казалось, сменилось некоторым интересом, хотя большинство отнеслось к рассказу Валландера с сомнением – это ясно читалось на их лицах. Он подумал, что похож на футбольного тренера, пытающегося убедить команду, что в очередном матче их ждет непременный успех, хотя за последние полгода они проиграли все матчи до единого.
– Я верю ему, – закончил он. – Думаю, Курт Стрём может оказаться нам очень полезным.
Пер Окесон покачал головой.
– Мне это не нравится, – сказал он. – Получается, что сомнительной репутации тип, которого вышибли из полиции, теперь наш единственный спаситель.
– У нас есть альтернатива? – спросил Валландер. – К тому же мы не делаем ничего противозаконного. Он сам нас нашел, а не мы его.
Но Бьорк был еще более категоричен.
– Ни в коем случае, – сказал он. – Мы не можем пользоваться услугами такого информатора. Если из этого ничего не выйдет и об этом узнают журналисты, будет грандиозный скандал. Начальство разорвет меня на куски.
– Они могут рвать на куски меня, – сказал Валландер, – потому что я убежден, что Стрём не врет. Он хочет нам помочь. И, пока мы не нарушаем закон, ни о каком скандале и речи быть не может.
– Я представляю себе газетные заголовки, – сказал Бьорк. – Ничего хорошего.
– А я представляю себе другие заголовки, – возразил Валландер. – О том, что полиция не в состоянии раскрыть еще два убийства.
– Странно, что он ничего не хочет взамен, – вмешался Мартинссон, сообразив, что разговор вот-вот перейдет в ссору. – Можно ли верить, что его злость по поводу увольнения – достаточный мотив, чтобы помогать полиции, которую он ненавидит?
– Это верно, – сказал Валландер. – Полицию он ненавидит. Но мне все равно кажется, что он говорил искренне.
В комнате стало тихо. Пер Окесон, обдумывая ситуацию, теребил верхнюю губу.
– Ты не ответил на вопрос Мартинссона, – сказал он.
– Взамен он ничего не требует, – соврал Валландер.
– И что ты хочешь от него узнать?
Валландер кивнул головой в сторону Нюберга – тот молча сидел рядом с Анн Бритт Хёглунд.
– Стен Торстенссон был убит пулями из пистолета марки «бернаделли», – сказал он. – Нюберг говорит, что это очень редкое оружие. Я хочу, чтобы Стрём узнал, нет ли такого пистолета у кого-то из охраны Хардерберга. Тогда мы спокойно можем ехать в замок и брать владельца оружия.
– Мы и так это можем сделать, – сказал Пер Окесон. – Вооруженные люди, нелегально проникшие в страну. Для меня этого достаточно.
– И дальше что? – спросил Валландер. – Допустим, мы их возьмем и вышлем, если все подтвердится. То есть мы положим все яйца в одну корзину и торжественно шваркнем ее о землю. Прежде чем вмешиваться, мы должны по крайней мере узнать, есть ли у кого-нибудь из них такое оружие.
– Неплохо бы заполучить и отпечатки пальцев, – вдруг сказал Нюберг. – Тогда мы сможем прогнать их через базы данных Интерпола и Европола.
Валландер кивнул. Про отпечатки пальцев он не подумал.
Пер Окесон продолжал массировать верхнюю губу.
– Что у тебя еще? – спросил он Валландера.
– Ничего. Пока.
Он прекрасно знал, что балансирует на проволоке и в любой момент может с нее свалиться. Если он переборщит, Пер может запретить все контакты со Стрёмом. Или начнется бесконечная дискуссия, и они опоздают. Поэтому он решил пока умолчать о своих соображениях.
Пер Окесон все еще обдумывал решение. Валландер поглядел на Нюберга и Анн Бритт. Она улыбнулась, а Нюберг почти незаметно кивнул. «Они все поняли, – подумал он. – Они знают, что я думаю, и они меня поддерживают».
Окесон наконец принял решение. Он оставил в покое губу и сказал:
– На этот раз – да. Но только на этот раз. В дальнейшем никаких контактов с Куртом Стрёмом без моего ведома. И, прежде чем одобрить дальнейшее его содействие, я хочу знать, какие вопросы вы собираетесь ему задавать. И вы должны считаться с тем, что я могу сказать «нет».
– Конечно, – сказал Валландер. – Я почти уверен, что одним разом все и ограничится.
После оперативки он попросил Нюберга и Анн Бритт Хёглунд зайти к нему в кабинет.
– Я видел, что вы меня поняли, – сказал он, плотно закрыв дверь. – И, поскольку никто из вас ничего не сказал, я предполагаю, что вы со мной согласны. Мы пойдем дальше, чем разрешил Окесон.
– Пластмассовый контейнер, – сказал Нюберг. – Если бы Стрём нашел в замке такой же, я сказал бы ему спасибо.
– Вот именно. Контейнер – самое важное вещественное доказательство из всего, что мы имеем. А может быть, и единственное – как посмотреть.
– А как он его вынесет? – поинтересовалась Анн Бритт.
Валландер и Нюберг обменялись взглядами – они поняли друг друга.
