рано.
– Том Круз носит на зубах скобки, – сообщила Грейс.
– Не может быть!
– Еще как может, – уверила Грейс. – С тех пор как поставил новые коронки.
Глаза Кирсти стали круглыми от удивления.
– Коронки?
– А почему, ты думаешь, голливудские звезды щеголяют безукоризненными улыбками?
Девочка на минутку над этим задумалась, прикладывая салфетку то к глазам, то ко рту.
– Я считала, что они… это… ну, рождены шикарными.
Грейс подняла брови, и Кирсти спросила:
– Чего?
– Бен Аффлек? – Тон Грейс стал заговорщицким, и Кирсти подалась вперед, страстно желая услышать сплетню. Грейс постучала по своим резцам. – Коронки.
Собственная беда показалась Кирсти сущей ерундой.
– Так значит, мои зубы закроют коронками?
– Сколотые – конечно. Восхитительными фарфоровыми коронками.
Кирсти уже почти успокоилась к тому времени, когда подошла «скорая», чтобы отвезти ее в Стоматологический центр. Глядя, как санитар провожает ее пациентку до машины, Грейс заметила у входа мужчину, стоявшего с выражением восторженного изумления на лице. Наружностью он был явно европеец, высокий, довольно элегантный, одет в длинное шерстяное пальто. Он шагнул вперед, стаскивая перчатки и протягивая руку:
– Это было впечатляюще!
Она сразу же узнала голос:
– Мистер Андрич! Вы изменились.
– Мирко, – напомнил он.
– Сменили прическу!
Его волосы теперь были коротко острижены. Они блестели, густые и черные, оттеняя оливковый цвет его кожи.
– Я подумал, что пора входить в двадцать первый век. – Он провел рукой по волосам и улыбнулся с обезоруживающей застенчивостью, обнажив свои слегка искривленные зубы.
– Вам идет, – сказала Грейс.
В ответ он чуть наклонил голову – этакий намек на официальный поклон.
– Простите меня, – перешел он к делу. – Я понимаю, что вы заняты, но мне хотелось бы с вами минутку поговорить.
Беспокойство на его лице заставило Грейс тотчас же подумать о Наталье. Тревожное состояние переводчицы и ее недавняя выходка во время приема угнетали Грейс почти так же сильно, как и молчание Джеффа.
Она провела мистера Андрича в комнату для родственников. Удобные кресла, салфетки, телефонный аппарат, даже кофе-машина – место, где можно успокоиться, снять напряжение. Грейс попыталась избавиться от гнетущих ее мыслей и предложила Андричу присесть. Он неловко сел на краешек кресла, очевидно стесняясь, может, даже нервничая – так ей показалось.
Андрич положил перчатки на стол, давая себе время собраться с мыслями и решить, с чего начать.
– Доктор Грейс, – сказал он. – Вы меня не знаете, и я не удивился бы, если бы вы отнеслись ко мне с некоторой долей подозрительности. Но, пожалуйста, поверьте, я друг Натальи еще по Хорватии.
– Конечно же, – заверила Грейс. – Наталья мне рассказывала.
Целая гамма чувств промелькнула на его лице: радость, облегчение, возможно, даже удовольствие. Он скрестил руки, обхватив ладонями локти.
– Родные Натальи были убиты. – Он поднял глаза на нее, и Грейс подтвердила, что ей известна эта часть Натальиной истории. – Она пережила очень плохие времена. – Его пальцы сжали локти еще сильнее, так, что побелели суставы.
– Она сказала, что вы познакомились в Книне.
– Уже после смерти ее родителей.
– Вы заботились о ней?
Он нахмурился:
– Я делал что мог.
Грейс ощутила, что он винит себя за что-то.
– У Натальи и вправду дела наладились после того, как она перебралась сюда, – сказала она, желая его успокоить.
Он чуть заметно улыбнулся:
