— А она где училась?
— Не знаю.
— Выясни. И выясни еще вот что: не занималась ли она когда-нибудь судебной психиатрией?
— Постараюсь.
— Отлично. Ведь тогда они могли встречаться с Джулией Форд на судах. Так о Люси Пэйн могла узнать Мэгги Форрест.
— Понятно, шеф, — с готовностью отозвалась Рыжая.
— Не знаю, куда нас приведут наши изыскания, — осторожно заметила Энни, — но что-то полезное для себя мы наверняка узнаем. — Она вытащила свой мобильник. — Мне кажется, пора сообщить обо всем этом Алану.
— Если считаешь нужным…
— И еще, Рыжая, будь предельно осторожна. И не только потому, что тебе придется крутиться среди особой категории людей — врачей и юристов. Убийца может находиться где-то рядом. Самое скверное в нашем положении — это наступить ей на хвост, потревожить — и не заметить этого.
Бэнкс, в конце рабочего дня направляясь из полицейского управления к пабу «Фонтан», обдумывал сообщение Энни: Джулия Форд и Элизабет Уоллес оказались давними, еще с университета, подругами, да еще и партнерами по гольфу. Да, здесь было над чем задуматься. Но сейчас его больше интересовали связи Мэгги Форрест. Энни выяснила, что она пользуется услугами Констанс Уэллс из юридической фирмы Джулии Форд и знакома, хотя и поверхностно, с самой Джулией. Значит, Мэгги могла узнать, кто такая на самом деле Карен Дрю. Джулия Форд была адвокатом Люси Пэйн, а Мэгги ее защитницей и чуть ли не опекуншей. Так что контакты между ними были.
Еще Энни сказала, что их эксперт, Фемке Ларсен, сравнила волосы Кирстен Фарроу, найденные в 1989 году в доме Грега Исткота, с волосом, обнаруженным на одеяле Люси Пэйн при осмотре места убийства. Конечно, результаты этого сравнения не являются в полной мере убедительными, но достаточны для того, чтобы подтвердить их подозрения: Кирстен объявилась вновь и была связана с убийством Люси. Кто она такая сейчас, так и оставалось тайной. Энни сообщила, что из волоса, найденного на одеяле, можно выделить ДНК, но это займет несколько дней, потребуются также образцы волос всех подозреваемых. И тем не менее это явный прогресс.
Но самая главная забота — расследование убийства Хейли Дэниэлс. Интуитивно он чувствовал, что подходит все ближе к истине.
— Привет, Джейми, — поздоровался он, войдя в зал и остановившись у барной стойки. — Привет, Джилл.
Джилл Сазерленд ответила на его приветствие улыбкой, а Мёрдок даже глаз не поднял. Подросток в темном пальто до полу возле игрального автомата на мгновение повернул в их сторону голову и снова прильнул к рукоятке. Прогульщик, подумал Бэнкс. Попозже, если не забудет, позвонит в школу. У Бэнкса были хорошие отношения с Норманом Лапкином; время от времени они даже встречались, чтобы пропустить по пинте пива. Кто-кто, а Лапкин понимал всю сложность проблем, связанных с трудными подростками.
— Что на этот раз? — недовольно спросил Мёрдок. — Не могли бы вы и ваша братия наконец-то оставить меня в покое? Мне работать надо.
— Я не собираюсь тебе мешать, — успокоил его Бэнкс. — Больше того, я увеличу твою прибыль. Сейчас закажу пинту черного, если ты, конечно, не против.
Мёрдок стрельнул глазами в Джилл, и она, взяв бокал, принялась наполнять его пивом.
— Как идут дела? — спросил Бэнкс.
— Погано, — ответил Мёрдок. — Особенно с прошлого уик-энда.
— Да, чертовски безрассудно со стороны Кева Темплтона было прийти сюда и дать перерезать себе горло практически рядом с твоим пабом. Я понимаю, одно убийство может помочь бизнесу, привлекая к твоей стойке любопытных, но два?
Мёрдок побледнел:
— Я не это имел в виду. Мне очень жаль, что такое случилось с мистером Темплтоном, мне действительно его жаль. Он был хорошим полицейским.
— Ладно, не будем об этом, Джейми. К тому же убийство Темплтона не имеет к тебе никакого отношения, верно?
— Конечно, не имеет.
Джилл улыбнулась, когда Бэнкс протянул ей пятифунтовую банкноту и предложил налить что-нибудь и себе. Мёрдок вновь углубился в свои книги и меню, а Джилл принялась протирать стаканы, хотя они и так блестели.
По радио звучала песня Дасти Спрингфилд «Я всего лишь хочу быть с тобой». Бэнкс думал о Софии, изводил себя мыслями о том, где она сейчас, что делает? Как ему хотелось бы все бросить и скрыться где- нибудь вместе с ней… Сейчас она на пути в Лондон и скоро снова вернется к своей обыденной жизни, друзьям, работе, к беспокойной светской круговерти. О нем она наверняка забудет. Почему же Бэнкс не может выбросить из головы мысли о ней, почему сейчас относится со жгучей ревностью к любому, кто моложе и свободнее?
Он обвел взглядом паб. Людей в зале было немного, но скоро, когда начнут закрываться учреждения и конторы в городском центре, станет намного больше. И все-таки Джейми Мёрдок прав. Мрачное настроение, вызванное убийством Темплтона, словно невидимый туман накрыло Иствейл, и так будет, пока преступник не будет пойман. Если в ближайшее время Бэнкс не возьмет эту женщину-убийцу, сюда с разных концов страны наедет огромное количество экспертов — такую практику Скотленд-Ярд часто использовал еще в прежние времена. Пресса с пеной у рта будет комментировать события, то выражая сомнения в компетентности полиции, то проклиная убийцу, поднявшего руку на полицейского.
Бэнкс сидел, потягивая пиво. Дасти уступила эфир группе «Шедоус», распевавших «Тему для молодых любовников», и Бэнкс почувствовал, что сердце его сжимается от тоски по прошедшей молодости. Свой первый поцелуй Бэнкс сорвал с губ предмета своего обожания в один прекрасный воскресный день весной 1964 года, когда, прогуливаясь с девочкой возле реки, вдруг, неожиданно для себя, позволил такую вольность. Эту девочку звали Анита Лонгботтом, и она не позволяла ему дотрагиваться до своей груди.
— Сделай музыку немного потише, Джилл, — попросил Бэнкс. — Я мыслей своих не слышу.
Джилл выключила приемник. Никто даже не заметил. Бэнкс усомнился, а замечал кто-нибудь, кроме него, в пабе музыку, но тут вспомнил, что некоторые не обращают внимания на фон, но не выносят тишины, начинают нервничать. Потягивая пиво, он подумал: войди сейчас сюда суперинтендант Жервез, она бы даже не выговорила ему. Начальница с готовностью поддержала его предложение и даже согласилась с тем, что он в пабе должен будет вести себя как можно более естественно. Смерти Темплтона сопутствовало, как ни странно, и одно приятное обстоятельство: Бэнксу пришлось снова отложить назначенные ранее визиты к терапевту и стоматологу.
— А ты, похоже, нервничаешь, Джейми, — заметил Бэнкс. — Что-нибудь не так?
— Мне нечего бояться, мистер Бэнкс, — ответил Мёрдок.
— Ты уверен? Ты что, забыл про помещение, набитое испанским бренди и французскими сигаретами? Кажется, минуту назад я уловил запах «Галуаза».
— Вы шутите? — И Мёрдок взглянул на Джилл, которая опять принялась усердно протирать стаканы.
— Вовсе нет. Кроме контрабанды меня еще кое-что беспокоит, — продолжал Бэнкс. — Есть свидетель, который слышал в Лабиринте обрывок мелодии примерно в то время, когда была убита Хейли Дэниэлс.
— Вы уже говорили об этом. Я ничего не слышал.
— Мы не знали, откуда доносилась музыка, — пристально глядя на Мёрдока, произнес Бэнкс, — из проходящей машины, из открытой двери, которая сразу закрылась…
— Простите, но я ничем не могу вам помочь.
— А потом меня осенила мысль. Свидетель вспомнил, что это была за мелодия: «Ты сексуальная, и ты об этом знаешь», и я, пошарив в Интернете, обнаружил, что ты купил ее…
— На вас это похоже, — поморщился Мёрдок.
— …и установил на телефон.
