Зато книг в квартире хватало. Они были разбросаны и разложены повсюду — книги на русском, английском и нескольких других языках. На поручне кресла висел страницами вниз полураскрытый греческий словарь. На каминной полке, предназначенной для украшений и безделушек, выстроились в ряд пустые жестянки из-под пива. Между ними были заткнуты приглашения на различные мероприятия — все датированные прошлым месяцем. В коридоре на полу Ребус заметил старый телефонный аппарат на длинном шнуре, поэтому сейчас он спросил, был ли у поэта мобильник. В ответ доктор Коулвелл отрицательно качнула головой, ее пышные волосы красиво всколыхнулись, взлетев и опав золотисто-каштановой волной, и Ребусу захотелось задать еще один вопрос, на который она могла бы ответить точно так же. Только многозначительное покашливание Шивон заставило его опомниться и взять себя в руки.
— А компьютер? Неужели у него не было компьютера? — спросил он.
— Я предложила ему пользоваться «макинтошем», который стоит у меня в офисе, но он отказался. Александр не доверял современной технике.
— Вы, вероятно, хорошо его знали?
— Я была его переводчицей. Когда университет выделил специальный преподавательский грант, я приложила все усилия, чтобы он достался ему.
— Где жил мистер Федоров, прежде чем приехал в Эдинбург?
— В Париже. А еще раньше — в Кёльне, Стэнфорде, Мельбурне, Оттаве… — Коулвелл грустно улыбнулась. — Он как-то по-детски гордился количеством штампов в своем паспорте. Кажется, ему даже пришлось заводить специальный вкладыш.
— Кстати… — вмешалась Шивон. — Когда мы… осматривали тело, то не нашли в карманах никаких документов — вообще ничего. Быть может, вы знаете, что обычно носил с собой мистер Федоров?
Коулвелл пожала плечами:
— Блокнот, карандаш… Какие-то деньги, наверное.
— Были ли у него кредитные карточки?
— Да, у Александра была платежная карточка. Он открыл счет в Первом шотландском банке и… Думаю, какие-то документы должны были остаться в квартире… — Она внимательно посмотрела на Шивон. — Вы считаете, что это было ограбление?
— На него, безусловно, кто-то напал, но с какой целью…
— Вы могли бы рассказать, каким человеком был Федоров? — вмешался Ребус. — Я имею в виду: если бы кто-то напал на него на улице, стал бы он сопротивляться?
— Да, скорее всего, да. Александр был физически крепким мужчиной, он любил хорошее вино и жаркие споры.
— То есть у него был горячий, взрывной характер? Вы это хотите сказать?
— Нет, я имела в виду не это.
— Но вы только что сказали, что Александр Федоров любил спорить.
— Ему это нравилось, — поправилась доктор Коулвелл. — Но он умел держать себя в руках.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Это было в Поэтической библиотеке. Когда вечер закончился, он захотел пойти в паб, но я торопилась домой — мне нужно было проверить и выставить оценки за несколько студенческих работ, пока не начались рождественские каникулы.
— С кем же он в таком случае отправился в паб?
— На вечере присутствовало несколько местных поэтов — Рон Батлин, Эндрю Грейг… Думаю, Абигайль Томас тоже пошла с ними, чтобы, по крайней мере, заплатить за напитки: Александр не умел считать деньги. — Она вздохнула, а Ребус и Шивон переглянулись. Похоже, им придется поговорить с библиотекаршей еще раз.
Прежде чем задать следующий вопрос, Ребус слегка откашлялся.
— Как вам кажется, доктор Коулвелл, вы смогли бы опознать тело?
Скарлетт Коулвелл пошатнулась. Казалось, вся кровь отхлынула от ее лица.
— Я… Это необходимо?
— Мне кажется, вы знали его лучше других, — мягко сказал Ребус. — Но, быть может, у мистера Федорова есть близкие родственники, которые могли бы…
Но доктор Коулвелл, похоже, уже справилась с собой.
— Хорошо. Я сделаю это… если надо.
— Если вы не против, мы можем отвезти вас в морг прямо сейчас, — предложила Шивон.
Коулвелл рассеянно кивнула. Пока она молчала, неподвижно глядя в пространство, Ребус потихоньку потянул напарницу за рукав.
— Позвони в участок, — велел он. — Узнай, смогут ли Хейс и Тиббет подъехать сюда с обыском. В первую очередь меня интересуют паспорт, платежная карточка, блокнот, другие документы… Если их здесь нет, значит, их, возможно, забрали грабители. Забрали и выбросили или же…
— У него должны были быть ключи, — подсказала Шивон.
— Верно… — Ребус снова огляделся по сторонам. — Трудно сказать, побывал здесь кто-то до нас или нет. А как вам кажется, доктор Коулвелл, в квартире ничего не пропало?
Коулвелл снова качнула головой и изящным жестом убрала с глаз упавшую на лицо прядь.
— Не думаю. Здесь всегда было не слишком… Творческий беспорядок, одним словом.
— Хорошо. — Ребус кивнул и снова повернулся к Шивон: — В общем, пусть Тиббет и Хейс мчатся сюда.
Кивнув, Шивон потянулась к мобильнику. Коулвелл что-то сказала, чего Ребус не расслышал.
— Простите, что?
— Через час у меня консультация со студентами, — напомнила она.
— Не волнуйтесь, вы не опоздаете. У нас еще много времени, — отозвался Ребус, но как-то равнодушно. — Ключи, — сказал он, протягивая руку Шивон.
— Что?
— Ты останешься здесь, чтобы впустить в квартиру Тиббета и Хейс, а я отвезу доктора Коулвелл в морг.
Шивон стрельнула в него глазами, пытаясь дать ему понять, что он совершает ошибку, но быстро сдалась.
— И пусть кто-нибудь из них подбросит тебя на Каугейт после обыска, — добавил Ребус, пытаясь подсластить пилюлю.
4
Доктор Коулвелл опознала Федорова почти сразу, хотя его тело от подбородка до ног было накрыто простыней, скрывавшей следы работы патологоанатомов. На мгновение она даже прижалась лбом к плечу Ребуса и уронила несколько слезинок. У него не было с собой чистого носового платка, но доктор Коулвелл уже достала из сумочки свой, промокнула глаза и высморкалась.
Вместе с ними в зале находился профессор Гейтс, одетый в костюм-тройку, который лет пять назад был ему как раз впору. Сложив руки перед собой и низко наклонив голову, профессор молчал в знак уважения к чувствам Скарлетт. Наконец она проговорила:
— Это Александр.
— Вы уверены? — счел необходимым спросить Ребус.
— Абсолютно. — Она вздохнула.
— Быть может, доктор Коулвелл не откажется от чашечки чая, прежде чем мы перейдем к формальностям? — спросил Гейтс.
— Вам нужно будет подписать пару протоколов, — вполголоса пояснил Ребус.
Профессор Гейтс согласно кивнул, и все трое отправились к нему в кабинет.
Кабинет профессора в морге представлял собой крошечный закуток без окон. Сырой воздух в нем был пропитан запахом плесени — сказывалось соседство с душевой для персонала. Санитары дневной смены
