— И другие ребята тоже знали? Жертвы Хердмана?
— Я бы сказал, что это вполне вероятно.
Клеверхаус вскочил и подергал себя за нижнюю губу.
— Тири, — сказал он, — а что, Ли Хердман был ревнивым?
— Понятия не имею.
— Он ведь знал о сайте… Думаю, что вы рассказали ему.
Он стоял теперь, нависая над ней.
— Да, — подтвердила она.
— И как он реагировал? Как отнесся к тому, что любой —
— Думаете, из-за этого он и застрелил их? — голос Тири упал до шепота.
Клеверхаус низко склонился к ней, приблизив лицо к самому лицу Тири.
— Как вам такая версия, Тири? Считаете ее возможной? — и не дожидаясь ответа, резко повернулся на каблуках и хлопнул в ладоши. Ребус прочитал его мысли: он думал, что именно он, инспектор Чарли Клеверхаус, только что раскрыл дело, раскрыл в первый же день, как приступил к нему. И он прикидывал, как скоро можно будет трубить победу, доложив начальству о своем триумфе. Он кинулся к двери, распахнул ее и оглядел коридор — к его разочарованию, там было пусто. Ребус воспользовался представившейся возможностью, чтобы встать со своего места и пересесть на стул Клеверхауса. Тири сидела понурившись, по-прежнему теребя цепочку.
— Тири, — тихо окликнул он ее. Она подняла на него глаза. Тушь и подводка не могли скрыть их красноты. — Ты в порядке? — Она медленно кивнула. — Точно? Может быть, принести тебе чего-нибудь?
— Все нормально.
Он кивнул, словно убеждая в этом себя самого. Хоган тоже переменил местоположение. Он стоял теперь в дверях рядом с Клеверхаусом, положив руку ему на плечо и как бы успокаивая его. Ребус не мог разобрать, что они там говорят, да и не очень интересовался этим.
— Не могу поверить, что эта сволочь следила за мной.
— Кто? Ли?
— Дерек Реншоу, — сквозь зубы процедила она. — Он ведь, можно сказать, убил моего брата! — Теперь она почти кричала, и Ребус, заговорив, попытался сделать это возможно тише.
— Насколько я знаю, он находился в машине с твоим братом, но это не означает, что он виноват! — Перед его глазами, непрошеная, вдруг возникла картина: мальчик, брошенный, сидящий на обочине тротуара с футбольным мячом, прижатым к груди, как единственная драгоценность, а мимо проносится вся сутолока жизни. — Тебе кажется, что Ли был способен войти в школу и застрелить двоих парней из ревности?
Подумав, она покачала головой.
— Вот и я думаю, что не способен, — сказал Ребус. Она глядела на него. — Во-первых, — продолжал он, — откуда бы ему узнать? С парнями этими он, по-видимому, не был знаком. Почему бы ему удалось их вычислить? — Он наблюдал, как она усваивает его доводы. — А потом, стрелять — это немного чересчур, не правда ли? К тому же в общественном месте. Надо совсем уж обезуметь от ревности, потерять всякий разум.
— Так… что же произошло?
Ребус посмотрел в дверной проем. Ормистон вернулся из кафетерия, и Клеверхаус сжимал его в объятиях и был готов чуть ли не качать его, если б мог приподнять крупного Ормистона над землей. Ребус уловил свистящее
— Пока что я не уверен, — сказал Ребус, отвечая на вопрос Тири. — Мотив, конечно, вполне веский. Вон инспектор Клеверхаус как радуется.
— Вам он не нравится, правда? — На ее лице промелькнула мимолетная улыбка.
— Не волнуйся, чувство это взаимно.
— Когда вы зашли на мой сайт… — Она опять потупилась. — Я была чем-нибудь занята?
Ребус покачал головой.
— Комната была пуста. — Не станет же он рассказывать ей, что наблюдал ее спящей. — Можно я задам тебе один вопрос? — Он опять взглянул в сторону дверного проема, проверяя, не слушает ли кто- нибудь их разговор. — Дуг Бримсон утверждает, что он друг вашей семьи, но у меня зародилось подозрение, что ты не очень-то ему симпатизируешь.
У Тири вытянулось лицо.
— Мама завела с ним роман, — сказала она, словно снимая с души камень.
— Ты уверена?
Она кивнула, не поднимая глаз.
— А папа знает?
Она вскинула глаза, в которых теперь был неподдельный ужас:
— Ну зачем же ему знать, верно?
Ребус поразмыслил:
— Допустим, что ты права. Ну а ты откуда это знаешь?
— Женская интуиция, — без тени иронии заявила она.
Ребус откинулся на спинку стула и задумался. Он думал о Тири, Ли Хердмане и «Проникновении во мрак», прикидывая, не может ли что-нибудь из этого всего или все разом быть попыткой отомстить матери.
— Тири, а ты точно не могла знать, кто наблюдает за тобой? Никто из других учеников никогда не намекал?…
Она покачала головой:
— Сообщения я получала, но от знакомых — никогда.
— А были какие-нибудь из этих сообщений… ну, необычными, что ли?
— Такие мне особенно нравятся. — Она слегка наклонила голову набок, разыгрывая роль «мисс Тири», но было уже поздно. Ребусу случилось увидеть ее простой и незамысловатой Тири Коттер, и такой ей и суждено было впредь оставаться в его глазах. Он потянулся, разминая спину и шею.
— Догадайся, кого я видел вчера вечером, — словоохотливо начал он.
— Кого?
— Джеймса Белла.
— И что? — спросила Тири, не отрывая взгляда от черных глянцевых ногтей.
— А то, что я подумал: эта твоя фотография… помнишь? Ты еще стибрила ее, когда мы были в пабе на Кокберн-стрит.
— Она же моя!
— Не спорю. Помнишь, когда ты увидела ее на столе, ты рассказывала мне о Джеймсе и о том, что он частенько бывал у Ли на вечеринках.
— А он говорит, что не бывал?
— Наоборот. Выходит, что эти двое отлично ладили друг с другом. Или ты другого мнения?
Три детектива — Клеверхаус, Хоган и Ормистон — возвращались по местам. Ормистон похлопывал Клеверхауса по плечу, теша тем самым его самолюбие.
— Ли ему нравился, — сказала Тири. — И это несомненно.
— Но отвечал ли ему взаимностью Ли?
Она нахмурилась:
— Считаете, что Джеймс Белл мог указать Ли на Реншоу и Джарвиса, да?
— Но это не объясняло бы, почему Ли потом сам застрелился… Я про другое… — Ребус знал, что через считаные секунды ведение допроса опять вырвут у него из рук. — Та твоя фотография… ты говорила, что снимали тебя на Кокберн-стрит. Что меня интересует, так это кто снимал?
Она словно пыталась сообразить, с какой целью был задан вопрос. Клеверхаус уже стоял перед ними, пощелкивая пальцами и всем своим видом показывая Ребусу, что тому пора освободить стул. Ребус медленно поднялся, не сводя глаз с Тири.
