Вейновен вошел в комнату и при виде Блэкстона удивился не меньше Клер.
– Что происходит? – спросил он.
– Детектив как раз собирался мне это объяснить, – ответила Клер, успевшая взять себя в руки. – Он пришел предъявить свои требования.
– Во-первых, – сказал Блэкстон, – я хочу, чтобы вы – ваш отдел – сняли с Лос-Анжелесской полиции обвинение в нарушении закона в случае убийства Дарнела Уиллиса, причем настаиваю, чтобы это было сделано публично.
– Я уже сказала тебе, что сделаю это, Джигсо. Ты все ради этого затеял? Тебе надо проявить терпение. Доверься мне.
– Во-вторых, – продолжил он, будто не услышал ее слов, – я знаю, что Бюро располагает большими денежными средствами для информаторов. У человека, которого вы подставили, – а его убили из-за пущенного вами ложного слуха, – осталась дочь, совсем еще маленькая девочка. Ее зовут Эйша Гарилло. Я хочу, чтобы на ее имя был сделан вклад.
– Его предупреждали, – сказал Вейновен.
– Заткнись, Джаред, – отрезала Клер.
– Ты можешь выписать чек на Миранду Манчини, после того как уладишь дело с ее инспектором по надзору. Прояви изобретательность. Скажи Оливии Скотт, что Манчини помогла тебе вести расследование.
Клер опять выгнула бровь, но, надо отдать ей должное, смотрела на Блэкстона спокойно.
– Ты сказал, что требований три.
– Последнее. Я хочу, чтобы сегодняшний арест «Цыганского жулья» был на счету местных органов правопорядка. Вы поблагодарите помощника шерифа Тома Муди за отличную работу.
Она сильно побледнела. Удар попал по больному месту.
– Я не стану тебя спрашивать, как ты пришел к этим выводам, – сказала она. – Напрашивается другой вопрос. Если мы не выполним твоих требований, что тогда?
– Тогда я публично заявлю обо всем, что мне удалось узнать.
Клер молчала. Он почти воочию видел, как стремительно бегут ее мысли. Она женщина умная. Ей не понадобится долго думать, чтобы понять: выхода у нее нет. Действительно, вскоре она понурилась.
– Я согласна, – сказала она.
Он сверился с часами. Прошло меньше десяти минут с того момента, как он постучал в дверь. Джаред начал было что-то говорить, но она сделала ему знак молчать.
– Я сделаю все, что ты требуешь.
– Ты даешь мне слово? – спросил он.
– А этого будет достаточно?
– Конечно. – Он поднял настольную лампу и показал ей жучка. – Если мы не будем доверять друг другу, что нам останется?
Тут она улыбнулась.
– А ты отлично работаешь. Не задумывался насчет карьеры в Бюро?
– Вряд ли я на это пойду, – ответил он.
– Хочешь сопровождать нас в сегодняшней операции?
– Я еще не успел сказать, – сообщил он, – но без меня и моей команды у вас просто ничего не выйдет.
– Команды?
– Да. Моя… э-э-э… помощница сможет провести нас по склону. Она была там с одной из байкерских девиц и знает, где установлены растяжки.
– Растяжки?
– Растяжки с дымовыми гранатами и осветительными шашками. Твои люди превратятся в живые мишени. Вы ведь собирались подойти с юга, так?
– Откуда ты это знаешь? – спросила она, а потом перевела взгляд на лампу. – Понятно. Хорошо, давай возьмем ее с собой. Человеком больше, человеком меньше – какая разница? Вся операция с самого начала была похожа на цирк.
– Знаю, – отозвался он. – Я ведь тоже принимал участие в номере с дрессированными животными.
Клер густо покраснела. Это немного подняло ему настроение. Он не верил, что она умеет по собственному желанию вызывать краску на щеках.
– Это все была игра, Клер? Тебе забавно было меня обманывать?
– Самым трудным, – ответила она, улыбаясь почти кокетливо, – было выучить столько шахматных ходов.
Блэкстон с отвращением покачал головой. Она и сейчас играет. Конечно, все происшедшее между ними было для нее просто забавой, да еще идущей на пользу ее карьере. Телефон у кровати Клер зазвонил.
Она взяла трубку и коротко бросила:
