— Наша Ингрид — красивый длинный стебель, — добавила Надин.
— Сломался замок? — спросил он.
— Какой-то дурак положил в ее холодильник руку, — пояснила слесарша, прежде чем Ингрид успела среагировать. — Меняем ключи.
— Ты вызвала полицию?
— Если можно так сказать, — ответила Ингрид.
— То есть?
— Ладно, заходи.
Он не заставил просить себя дважды, но смутился, увидев Бартельми. Ингрид объяснила, что лейтенант тут находится только в качестве бывшего заместителя Лолы Жост, той, которая оставила свой пост, уступив его несравненному Груссе.
— Мы с ней не можем подать жалобу в полицию. Жан-Паскаль Груссе, он же Садовый Гном, не слишком-то нас жалует.
Лола и Бартельми не обратили внимания на приход испанца. Ингрид уловила слово «папуасы» и гадала, с чего вдруг речь зашла об антиподах. Она поставила цветы в вазу и прислонила ее к холодильнику, принесла лепешки тако и предложила их Диего.
— У тебя не найдется чего-нибудь из «Риты Мицуко»? Захотелось послушать после пения Надин.
— Может статься, — ответила она, перебирая свой запас компакт-дисков.
Вскоре голос Катрин Рингер наполнил кабинет.
— Мне нравится твой интерьер, Ингрид. Обстановка вполне психоделическая. Кажется, что сошел с машины времени. Раз — и вернулся на тридцать лет назад!
За трелями Рингер Ингрид расслышала голоса Максима и Хадиджи Дюшан. Она подошла поближе. Чета Дюшанов обеспокоилась, увидев, как Надин меняет замок, но та им уже объяснила, в чем дело.
— Рука в холодильнике! — воскликнула Хадиджа. — И ты не паникуешь, сохраняешь самообладание. Молодец, Ингрид. Никогда не надо позволять придуркам выводить себя из равновесия.
Американка не стала спорить. Она слишком устала от попыток самостоятельно вести расследование и слишком рада была тому, что Лола снова с ней.
— Ты уверена, что все в порядке? — с тревогой спросил Максим.
— Ну да, пойдем пить мексиканское пиво.
Поздоровавшись с Диего Карли, Дюшаны присоединились к Лоле и Бартельми. Ингрид спросила у Карли, какое чудо свело его с четой Дюшан, но он отделался очередной обольстительной улыбкой. Сбитая с толку поведением идальго, она вернулась к Надин, которая, казалось, о чем-то шепталась с замком, и увидела доктора Антуана Леже, совершающего ночную прогулку в обществе Зигмунда. Она предложила ему войти вместе с далматинцем и выпить пива, прежде чем самой присесть на розовое канапе напротив Диего Карли.
— Под это можно танцевать, — заметил он.
— What?
— Под песни «Риты Мицуко» можно танцевать.
Он протянул ей руку. Она встала, оказалась в его объятиях и обнаружила, что они одного роста.
— Ты не находишь странным, что мне хочется танцевать, хотя Алис только что умерла?
— «Странно» — подходящее слово.
— Обещаю, мы будем танцевать не больше пяти минут. Чтобы забыть этот кошмарный день. Хоть какое-то утешение, если снова на нас свалится беда.
— Откуда ты узнал мой адрес?
— Я пошел в «Красавицы» навестить Хадиджу. Ее муж считает тебя лучшей массажисткой пригорода Сен-Дени. И ты хорошо танцуешь.
— Я танцую редко.
— Ингрид, я хочу, чтобы ты кое-что знала.
— Слушаю.
— Я сказал, что она была loca. Я преувеличил, и ты, должно быть, считаешь меня последним подлецом. Алис не была чокнутой, она была… сломлена. Есть люди, которые кажутся сильными, окружающие думают, что они все снесут, но это ошибка. Алис звала меня на помощь, а я не услышал. Это несправедливо.
— Что несправедливо?
— Людям, которые больше всех нуждаются в любви, ее достается меньше всего. Их жадность пугает. А ведь иной раз все зависит от сущего пустяка. Почему мы женимся на одной женщине, а не на другой?
— ПРОШУ ВАС, НЕ СТЕСНЯЙТЕСЬ! — раздался разъяренный голос, и Ингрид почувствовала, как ее схватили за руку.
— Бенжамен!
— Я схожу с ума от беспокойства, — Надин рассказала мне о руке, — а ты танцуешь с этим типом! ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ НАДО МНОЙ!
— Я танцую с кем и когда хочу!
От Бена так разило спиртным, а точнее джином.
— Это твой жених? — спокойно поинтересовался Диего.
— Конечно, нет! Отпусти, Бенжамен! Мне больно!
— Слышишь, Бенжамен? Сейчас же отпусти ее.
— А хочешь я заеду тебе по твоей испанской роже?
— Нет, я хочу, чтобы ты успокоился.
— Нарываешься на неприятности? Ну, считай, ты уже нарвался.
— Видишь ли, я лечу людей, а не калечу их. Особенно когда они на ногах не стоят.
— Да ты просто трус!
Бен в бешенстве, оскалив зубы, бросился головой вперед, но в последний момент Карли увернулся. Ингрид вцепилась в плечи Бена, велела ему убираться домой. Произошел обмен пощечинами. Вмешались Максим и Антуан. Бенжамен отбрыкивался, крича, что Ингрид обманщица. И пусть она раздевается догола напоказ всему ночному Парижу, ее сердце всегда под покровом!
Хадиджа с мужчинами проводили Бенжамена Нобле домой. Зигмунд Леже посмотрел на Ингрид грустными глазами и побежал следом. Лола выключила музыку. Жером Бартельми заявил, что ему давно пора отправляться в больницу. Все смотрели ему вслед, когда он вышел со своим пластиковым пакетом, в котором лежала неопознанная рука, и сел в служебную машину, припаркованную им в начале улицы.
— Полицейские никогда не стесняются парковаться где хотят, — сообщила Лола, нарушив молчание. — Это та сторона нашей профессии, которой мне сейчас так не хватает. Если я оставлю свой «твинго» где попало, с меня тут же сдерут штраф.
Она подобрала разбросанные повсюду бутылки из-под пива. И обнаружила, что кто-то даже налил пиво в миску для Зигмунда.
— Да, это я, — призналась Ингрид. — Я уже не соображала, что делаю.
— Эта собака не любит пива. Я всегда думала, что у нее хороший вкус.
— Это все я виноват, — извинился Диего. — Но я ни о чем не жалею.
— Начал-то Бен.
— Тебе досталось?
— Нет.
— Вот тебе новые ключи, — объявила Надин, протягивая две связки. — Больше не оставляй их в замке.
Один ключ Ингрид дала Лоле:
— Возьми на всякий случай.
Лоле показалось, что медбрат смотрит на маленький кусочек металла с завистью.
Надин улыбнулась Карли и ушла без дальнейших комментариев.
— Я не только принес тебе цветы, Ингрид.
— Я так и подумала.
— У тебя есть компьютер?
