— Сделать… что сделать?
Он лишь взглянул на нее. Она не могла ему лгать.
— Кажется, вы хотите сейчас что-то сделать, — сказал он мягче. — Но я могу ошибаться.
— Да, — прошептала она и кивнула. — Хочу. Да.
В кухне наступила тишина, и сквозь эту тишину проносилось множество посланий. Там, снаружи, день стал облачным, и в кухне сгустился сумрак. Теперь она чувствовала и волнение, и возбуждение.
— Тогда раздевайтесь и ложитесь в постель, — велел ей Рэй.
Ей не удалось даже выдавить ироническую улыбочку типа «кем вы себя возомнили?». Он был искренен, вот и все. Он знал, кто он такой, и он знал, что она такое: в ее случае это с самого начала было на виду.
— Что вы собираетесь делать? — начала она, и ее дыхание немного участилось. — Я имею в виду, чем вы займетесь, пока я буду снимать одежду и стану еще более уязвимой?
— Позвоню по телефону, а потом пойду прямо к вам в спальню, и там мы, видимо, узнаем друг друга.
— А потом?
Он улыбнулся:
— Потом… а вы как думаете?
— Вы собираетесь меня убить?
Может, она пошутила, а может, и нет. На самом-то деле она не шутила.
— Нет, — ответил он.
— Обещаете?
— Обещаю.
— Тогда ладно. — Она пыталась говорить беззаботно-уверенно. — Я доверяю вам, Рэй Грант.
Он медленно встал, развернулся в сторону коридора. Видно, я сошла с ума, сказала она себе. Самая большая глупость в моей жизни. Она двинулась по коридору, чтобы он подумал, будто она ушла, но остановилась на полпути. Она услышала, как тихонько заиграла мелодия его мобильника.
— Привет, — гулко донесся из кухни голос Рэя. — Я немного припозднюсь… Нет-нет, с домом все в порядке. Крыша еще несколько лет прослужит. Я вернусь до девяти… Она тебя вымыла?.. Хорошо. Как боли?.. Ты помнишь, доктор сказала, что у тебя может быть… Папа, я приду сейчас же, если тебе слишком… Ладно, только ты, уж пожалуйста, пожалуйста, прими это, если… потому что незачем… ладно? По-моему, они опять играют с «Балтимором», включи… Ага, ладно, пока.
Она услышала, как он щелкнул телефоном, складывая его, и поспешила к себе в спальню. Она сбросила туфли, откинула одеяло.
— Приветствую, — произнес Рэй, появляясь в дверях.
— Привет. — Она повернулась. Уже несколько лет она не раздевалась на глазах у мужчины. Теперь она выглядела не так, как когда-то, чего уж тут ходить вокруг да около. — Вы обещали, помните?
Он погасил свет. Какое-то время они целовались в темноте, потом она отстранилась и села на кровать, чтобы раздеться до конца.
— Если честно, я никогда так не поступаю, — сказала она громко. — Это совсем на меня не похоже.
Он ничего не ответил.
— Молчите? Пытаетесь вынести приговор?
— Не-а.
— А что такое?
— Пытаюсь сделать признание, — проговорил Рэй.
— Смешное слово. И в чем вы хотите признаться?
— В своей собственной слабости.
— По вам не скажешь, что вы слабый.
Он уже разделся и теперь подошел к кровати и встал рядом. Она первым делом положила ладони ему на грудь и ощутила теплую твердость мышц. Он был расслаблен, и она тоже расслабилась.
— Ты меня удивила, — возник в темноте его голос. — Не думал, что до этого дойдет.
— Наверное, ты врешь, — прошептала она. — Но спасибо за попытку меня обмануть.
Прильнув к нему, она стала целовать его в живот, провела руками вниз по неровному боку и нащупала длинную линию морщинистой, узловатой плоти.
— Ой, — сказала она. — Что это?
— Шрам, — тихо ответил он в темноте. — Старый шрам.
— От чего?
— От одной очень горячей штуки.
Но она его уже почти не слышала. Она обвила руками твердый изгиб его ягодиц, ощутив мышцу. Теперь глаза у нее были закрыты. Голова слегка кружилась. Когда-нибудь, в старости, мне понадобятся воспоминания, подумала она. Мне приятно об этом думать. Она снова шевельнула руками.
— Хорошо, — произнес он.
Потом, когда он ее все-таки не убил, она резко перевернулась на влажных простынях. Экстатически дернулась, словно пробуждаясь от крепкого сна. Я забыла, подумала она, совсем забыла, как это бывает.
— Ты голодный? — пробормотала она. — Мы так и не поужинали.
— Ерунда.
Они лениво, не торопясь, встали. В полумраке она разглядела шрам у него на животе. Лоскутки пересаженной кожи, возможно — не меньше двух операций. Каково это, когда тебе так выжигают живот? Не спрашивай, предупредила она себя, он не хочет об этом говорить.
Она натянула халат, пока он влезал в штаны. На кухне он уселся на стул, пока она делала макароны и салат на скорую руку. Рэй зашнуровал ботинки, сунул мобильник в карман, снова надел бейсболку. Она зажгла свечу и открыла бутылку вина. Сейчас скажу тост — за радости сексуального акта, подумала она. Она достала два бокала, разлила вино, накрыла на стол, и ей было так хорошо, как не бывало уже… господи, да уже годы. Может, сегодня же вечером мы сделаем это еще раз, надеялась она. Я постараюсь удержать его здесь до самой последней минуты. Она взглянула на часы, зная, что вот-вот должна позвонить ее мать: это было бы сейчас совершенно некстати. Тут она вспомнила об отце Рэя.
— Тебе не надо позвонить отцу? — спросила она.
— Сейчас он, скорее всего, слушает, как играют «Янки». Но мне надо будет проверить, как он там.
По телефону? Или ему нужно будет сходить к отцу? Она уже готова была уточнить, когда заметила, что по ее подъездной аллее движутся чьи-то фары.
— Странно.
— Что такое? — спросил Рэй.
Держа дымящийся горшочек с макаронами, она выглянула из кухонной двери.
— На аллее лимузин. Из него выходит мужчина. И еще мужчины.
Она шагнула назад.
— Ты никого не ждешь?
— Нет. — Она еще раз глянула. — Осматривают твой пикап.
— Я забыл его запереть.
— Они не собираются открывать… по-моему, они идут сюда.
Кто-то массивный показался за дверным стеклом, постучал. Рэй встал. Незнакомец заколотил в стекло.
— Эй! — тревожно окликнула она. — Кто там?
Стекло над дверной ручкой разбилось вдребезги. Она закричала и отпрыгнула за кухонный стол.
Рука в перчатке проникла в отверстие и отперла замок. Затем исчезла. Внутрь шагнул крупный китаец в темном костюме. Он отошел в сторону, и вошли еще трое китайцев.
— Рэй, — сказал первый мужчина, указывая на него. — Идешь с нами.
Рэй встал между нею и вошедшими, защищая ее.
