— Благодарю вас.
Девушка закрыла окно, натянула маску и вернулась к своему занятию.
Часа два назад? На такси? Рэй спустился по пожарной лестнице и направился к своему пикапу. Его мучило дурное предчувствие. Надо мне быть поумнее, укорил он себя. Главные события происходят где-то в другом месте. Если Цзин Ли уехала отсюда на такси, это что-нибудь да значит, потому что попасть из Гарлема в Нижний Манхэттен гораздо проще на метро. Если ты все же едешь на такси, значит, тебе надо в такое место, куда из Гарлема трудно добраться по подземке. Например, если тебе нужен один из аэропортов. Или Квинс. Или Бруклин?
34
Прибыль от продажи пакетика чипсов колоссальна. Большинство даже понятия об этом не имеет. Вот что самое главное, когда у тебя бензоколонка. Ты открываешь при ней круглосуточный магазинчик, потому что размер чистой прибыли от заправки автомобилей очень невелик, цента четыре на галлон. На рынке розничной торговли бензином царит жесточайшая конкуренция, к тому же этот рынок очень прозрачный. Клиент может посмотреть на цену и в буквальном смысле слова переехать на другую сторону улицы, чтобы поглядеть, какая цена там. А вот прибыль от продажи кофе, легких закусок и всего прочего, что обычно продается в таких магазинчиках… — к тому же он может торговать там порнухой — тут прибыль была бы раз в пять выше. Но заведение этого турка на Флэтбуш-авеню — вообще что-то сказочное. Как он и ожидал. Теперь у него есть все данные, спасибо человеку, который занимался налоговой отчетностью турка, — пакистанцу, не задумываясь продавшему своего собрата по исламу за тысячу баксов. Этот бухгалтер знал все. Турок заливал около ста двадцати пяти тысяч галлонов в месяц. Франшиза, купленная у «Данкин Донутс» несколько месяцев назад, приносила ему в среднем по пятьдесят тысяч долларов в месяц, и ежедневный валовой доход с каждым днем возрастал. Сам же магазинчик давал двадцать три тысячи ежемесячно, и дополнительный доход приносил банкомат, стационарный автомобильный пылесос на территории заправки, сигаретные витрины типа «плати на месте» (табачные компании только и мечтают посадить на крючок покупателей-подростков), а также телефонные карты для внутренних и международных звонков. Срок аренды — десять лет, из них прошло два года. Находившаяся здесь же закусочная с сэндвичами «Блимпи» тоже вносила свою лепту. А что еще лучше — это было отличное место для продажи лотерейных билетов, люди подъезжали, уезжали и порой накупали их на сотню долларов: долбаные мексиканцы, гаитяне, гамбийцы, да все, черт побери, кроме разве что евреев-хасидов с их чокнутыми женами в париках; билеты покупали даже нищие итальянки, живущие на социальное пособие. Да, это местечко было настоящей машиной для добычи денег.
А кроме того, теперь он в общих чертах представлял себе весь этот бизнес. Крупные нефтяные компании уходят с розничного рынка. «Шеврон», «Коноко-Филипс», «Эксон-Мобил» — все они распродают бензоколонки тысячами. В то же время в бизнес вовлекаются крупные торговые сети. «Уол-Март», «Костко». Но только не в Бруклине, парни. Новые резервуары для бензина очень трудно установить на здешней земле, скажем спасибо жестким природоохранным законам штата. Приходится распоряжаться тем, что уже есть, вот он и собирается распорядиться бензозаправочной станцией на углу Флэтбуш и авеню Джей.
И его новая лучшая подруга, эта китайская цыпочка, ему поможет — очень поможет. Он не рассчитывал найти ее в доме у старого сыщика, но — хоп! — раз в жизни ему повезло, и как только она вышла из дверей, он сразу понял, что она ему и нужна. Не только потому, что она, возможно, видела его в ту ночь, когда он вместе с Ричи напал на тех девиц в машине. Главное, у него было ощущение, что у человека, пославшего белый лимузин искать ее дружка, есть деньги, которыми Виктор мог бы воспользоваться. Только и придется, что сделать этому парню парочку звонков и назначить время и место, куда тот должен доставить выкуп. Обижать ее Виктор не собирался. Несколько подзатыльников — ерунда, это не в счет. Но, кстати сказать, ему нравилось, как она выглядит, и было трудно удержаться и не потискать ее; его заводила мысль, что она у него в плену и он может сделать с ней все, что угодно. Это было бы очень приятно — сунуть в нее свою палку, особенно если бы она при этом сопротивлялась. Черт возьми, да пускай кусается, лягается, пусть делает что хочет. В конце концов ей придется лечь на спинку и смириться. Полное доминирование. Уже сама мысль об этом наполняла силой его дикого приятеля, обитавшего внизу, в штанах.
Но лучше думай о награде, Вик. Будь бизнесменом, а не сексуальным маньяком. На обратном пути он выработал план. План был прост. У него имеется с десяток старых телефонов, так называемых «клонов»: трудновато достать их в наши дни, когда производители поумнели, — и он воспользуется ими, чтобы позвонить этому парню и вытрясти из него деньги.
Он открыл люк в полу и спустился вниз. Перед этим он дал ей послабление, и теперь пришло время действовать активно. Цзин Ли лежала на диване, свернувшись клубком, ее глаза закрывала клейкая лента. Рот он ей тоже заклеил.
Веселенькая комнатка, подумал Вик.
— Вот ведро, — сказал он ей. — И рулон бумаги. Давай-ка, я хочу, чтобы ты у меня была чистенькая.
Он разрезал ленту, связывавшую ей запястья. Она указала на ленту на глазах: мол, она не сможет видеть, что делает.
Должно быть, какая-нибудь хитрость.
— Ты хочешь, чтобы я освободил тебе глаза? — спросил он.
Она кивнула.
— Тогда ты меня увидишь. Вряд ли для тебя это полезно.
Она пожала плечами.
— Но ты ведь меня видела раньше?
Она кивнула.
— Ладно, я подумаю.
Она покачала головой. Упрямая.
Он сунул ей в руки ведро и туалетную бумагу:
— Думаю, ты сообразишь, что делать.
Она молчала. Он наклонился и провел рукой по ее груди. Она отпрянула; видно было, что она и удивилась, и испугалась.
— Подумала, что я тебя изнасилую?
Она не двигалась. Но дыхание у нее участилось.
— Отвечай на вопрос. Ты боишься, что я тебя изнасилую?
Она кивнула.
— Хорошо. Ты и должна бояться. Потому что такое вполне возможно. Я об этом бурно фантазирую. С другой стороны, для моих целей нужно, чтобы ты была в здравом уме.
Она никак не отреагировала на это.
— А теперь давай звякнем твоему брату. Ты, конечно, понимаешь, что никто, я хочу сказать — действительно никто, понятия не имеет о том, что ты здесь, и вообще не знает о существовании этой комнаты.
Он наблюдал за ней. Он видел, что ее лоб над лентой сморщился. Она плакала, но не издавала ни звука.
Он одним движением содрал ленту с ее рта:
— Говори номер.
Она сказала.
Он набрал цифры на клоновом телефоне. Зазвучало автоматическое приветствие по-китайски. Сообщение он оставлять не стал.
— Он не говорит по-английски, — сказала она. — Тебе придется говорить по-китайски.
Языковой барьер. Вот этого ты не учел, Вик. Ты думал, все в мире знают английский. Он готов был сам себя пнуть — или сделать что-нибудь похуже. Но он уже начал игру. Операцию отменять нельзя. Он снова
