безнадежный бункер.

— А я не желаю про это думать, — сказал он после длинной паузы.

Она аккуратно поставила поднос.

— Нам нужно составить план.

— Что и для чего мы должны планировать?

Элли провела по своему голубому свитеру ладонями.

— То время, когда мы переедем из города.

Она скрылась в кухне и вернулась со стаканом молока и его пилюлями — от давления, холестерина, осенней аллергии, заменителем тестостерона и витаминами.

Он покорно проглотил пилюли и взмахнул брошюрой.

— Ты заметила, что у них там собственный морг?

— Я этого не заметила.

— Уверяю тебя, он там есть. Разве не привлекательно смотрится забальзамированное тело на складном стуле напротив поля для гольфа? Нет?

— Оставь эти дурацкие шутки.

Он присел.

— Кроме того, там имеется волшебный источник, полный зубных протезов и слуховых аппаратов.

— Что-то ты слишком разошелся.

Она прошла на кухню.

— Почему бы нам вместо этого не переехать в Гонконг? Я буду целыми днями глазеть на корабли. Запихивать в рот таблетки палочками для еды.

Элли вернулась со столовым серебром.

— Лучше переехать в Гонконг?

— Да уж лучше туда, чем в Виста-дель-Муэрте.

— Виста-дель-Мар. — Она положила на стол его нож и вилку зубцами вверх.

— Там океаном даже не пахнет! — воскликнул Чарли.

Элли проигнорировала его замечание.

— Там есть все, что нам когда-нибудь может понадобиться, — сказала она.

— Ради бога, Элли, у тебя есть все, что тебе нужно. Прямо здесь. Швейцар, гинеколог, химчистка, плаксивые подруги, с которыми ты обсуждаешь их потрясающие трагедии.

Элли потерла пальцем стол.

— О Чарли, город уже не тот, что был раньше, — произнесла она тихо. — Все разваливается на части.

— Город разваливается на части уже двести лет.

Она посмотрела на него.

— Знаю, но никогда еще старость так близко не подступала. Мы почти старики, Чарли.

— Кто почти старик?

— Никто, Чарли, — огрызнулась она. — Барбара Холмс говорит, что у ее мужа внезапно начался рассеянный склероз в прошлом месяце. Заснул — и проснулся с ним! А Салли Ахинклосс с верхнего этажа в инвалидном кресле — и относится к этому просто героически, а недавно я узнала, что рак простаты у Билла дал метастазы.

— Да, — выдохнул Чарли, — старина Билл делает инъекции в член, чтобы вызвать эрекцию. Вот что я называю героизмом, если хочешь знать мое мнение.

— Перестань! — воскликнула Элли. — Ты не хочешь серьезно все обсудить.

— Нет.

Она бросила взгляд на стол, вспомнила о чем-то и вернулась в кухню. Он проглядел почту.

— А вот китайцы работают, пока копыта не отбросят, это тебе известно?

— Правда, я тебя совсем не понимаю, — отозвалась она.

— Очень даже понимаешь. Просто у нас разногласия.

— Ну и при чем тут китайцы? — спросила она в неподдельном раздражении. — Ты просто одержим китайцами.

А почему бы и нет? Китайцы пытались скопировать американский истребитель «F-18», нелегально приобретая устаревшие модели и запасные части в попытке освоить его производство. Они украли американскую ядерную технологию, так что запросто смогут подорвать Тайвань после того, как его купят. Они построили самые высокие в мире здания. Они поняли капитализм лучше, чем американцы, потому что для них он был в новинку, и полюбили его как новую игрушку.

— Я сказала, что ты одержим Китаем.

Он надкусил крекер.

— Я тебя слышу, Элли. И слух у меня еще достаточно острый.

— Ты думаешь, что китайцы знают что-то, чего мы не знаем?

— Да.

Она вернулась с его выпивкой.

— Что?

— Они знают, какое время на дворе.

— Дорогой, — она посмотрела на него умоляюще, — может, это и так, но меня больше тревожит, где мы будем жить в течение следующих десяти лет.

Конечно. Он взял ее руку и поднес к губам.

— Да перестань ты обо мне беспокоиться, — сказал он. — Знаешь, я видел, как человек умер в Гонконге от сердечного приступа. Я пытался ему помочь, но было уже поздно. Давненько не видел, как кто- то умирает…

Только в снах, которые время от времени к нему возвращались, — деревенские жители, и буйвол, дымящиеся обломки грузовиков, взлетающие на пятьдесят футов в воздух, — древняя и уже почти забытая история.

— Может быть, нам следует вернуться к разговору после обеда?

Он отхлебнул из бокала. Что-то не то.

— А о чем тут, собственно, говорить? — поддразнил он ее. — Что я согласен? Что я разделяю твое мнение?

— Ну, на это я вовсе не надеюсь.

Сдаваться она не собиралась. Он протянул к ней руку.

— Поди-ка сюда.

Она настороженно улыбнулась.

— Ну нет.

— Да будет тебе, ведь я твой старый дружок. Ты разве забыла?

— Я тебя насквозь вижу.

Однако подошла поближе к его стулу. Он притянул ее к себе.

— Тебе бы выйти замуж за какого-нибудь добряка.

Она с отвращением покачала головой.

— Не нужен мне никакой добряк и никогда не был нужен.

Он прижал ее к себе и обнял. Ее зад, дряблый и жирный, по-прежнему ему нравился.

— Доброта — качество долговременное. Ты можешь думать, что тебе не нужен добрый мужчина, но минует тридцать лет, прожитых с нехорошим человеком, и ты начинаешь понимать, что добрый и покладистый устроил бы тебя гораздо больше. А все остальные качества сходят на нет. — Он яростно потрепал ее по заду. — Но доброта? Нет, доброта непреходяща.

— Ну будет тебе.

И тут же позволила ему себя поцеловать.

— Вот в чем твоя ошибка, — прошептал он в ее маленькое розовое ухо, — ты вышла замуж за дрянного человека. Ошибка, которую совершают многие женщины, даже умные. Очень им нравятся всякие подонки.

— Ну, уж ты-то не из таких.

Вы читаете Форсаж
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату