основательно выровняв, и срезав ее словно ножом, камень из которого состоит горка, песчаник, водой размывается хорошо. Затем река уперлась в северо-западный склон, потекла вдоль него и завернула, подмывая северо-восточный, но затем отодвинулась дальше на северо-восток, оставив значительное плоское пространство, в данный момент, полностью заросшее лесом. Осталась горка, которая приобрела форму прямоугольника с тремя отвесными, и одной пологой стороной. Одна сторона прямоугольника, вышла у меня, шагов двести, другая, двести восемьдесят.
Теперь нужно было проверить наличие источника воды на вершине. Еще возле реки я вырубил себе вербовую рогульку, похожую на букву 'Y'. Принцип поиска воды очень прост. Вы держите рогульку в двух руках за рога так, чтоб прямой участок стоял горизонтально, как ствол, и указывал направление движения. При этом, рогулька должна иметь возможность проворачиваться в ваших руках. Там где она начнет клевать носом в землю, там есть вода. Но есть множество нюансов, которые нужно учитывать. Например, каждое дерево создает фон, толи, соки бегущие по корням, толи, его аура, но возле каждого дерева рогулька будет клевать. Проблема усугубляется тем, что отдельные деревья любят расти на родниках. Тут уже нужно чувствовать силу, с которой рогульку тянет к земле. А вот это уже сложно. В степи, в поле, воду могут искать, и найдут, около половины населения. В саду, нужные способности, проявит уже каждый сотый. Искать воду, нужно только в тихий день, именно в тихий, когда тебя тянет выйти в сад, в поле, когда нет наводок от грозовых туч, порывов ветра, и твои чувства обостряются.
Любка моя, здорово воду ищет. Сосед наш два колодца вырыл, сам искал, но оба пересыхали в засуху. Потом Любку позвал, чтоб нашла. Третий уже не пересыхал. А еще она знает кучу травок, которые должны рядом расти…
Любка – голубка, верно, ты говорила, уйдем на хрен от этих экспериментаторов. Не послушался я тебя, теперь надо терпеть, терпеть и делать, только работа может придать всему этому существованию какой-то смысл.
Раньше мои способности в поиске воды были весьма посредственные, но поскольку нас теперь двое, в одном флаконе, я очень рассчитывал на Богдана. Объяснив ему детально, что мы делаем, постарался максимально отстранится от поверхности сознания, чтоб не сбивать его тонкие настройки, своими грубыми мыслями. Обойти три гектара в поисках воды, это не шутка, тут может дня не хватить, но я то, приблизительное место помнил, так что район поисков, Богдану максимально сузил. Минут через двадцать, Богдан определил место, которое, по его мнению, было самым подозрительным. Сделав зарубку на ближайшем дереве, вырубив и забив в землю кол, на который привязал кусок белой тряпки, пошел к рыболовам доставать из лодки лопату.
– Ей, рыбаки, плывите сюда, дайте лопату, я клад нашел!
Взволнованные рыбаки подгребли к берегу, и завалив меня кучей вопросов, вместе с лопатой подрались на горку. Я прихватил с собой чекан вместо кирки. Принципы поиска воды вербовой рогулькой были им известны. В это время выкопать колодец, было, пожалуй, не легче, чем построить хату. Поэтому к рытью колодца подходили основательно, как правило, искали воду, люди опытные в работе с лозой. То, что так можно клады искать, руду, и все остальное, они тоже слышали, но то, что я это могу, их очень удивило. Обычно, искали с лозой, уже пожилые, умудренные опытом люди. Тут я был согласен, без внутреннего спокойствия, умения успокоить свои мысли, и умения СЛУШАТЬ, с лозой делать нечего. Тем не менее, заставил их взять в руки рогульку, рассказал общие принципы, и отправил гулять в поисках клада. Как и следовало ожидать, возле забитого, мной в землю знака, у всех рогулька клевала. Если знаешь, где должно клевать, клюет у всех. Проверено электроникой.
В нашей молодости, на советских презервативах, было гордо написано, 'Проверено электроникой'.
Эти незаметные гении рекламы, они сами не знают, как они меняют нашу жизнь. Фраза брала за сердце каждого, кто ее читал, и намертво врезалась в мозг на всю оставшуюся жизнь, и даже еще чуть- чуть, становясь синонимом истины, в которой нельзя сомневаться.
Убедившись в том, что тоже умеют искать клады, ребята начали с энтузиазмом копать, не давая мне в руки лопату. Но, сняв полметра грунта, мы наткнулись на сплошной камень, равнодушно отнесшийся к нашим, полным радужных надежд, мечтам, и встретил их холодной и твердой поверхностью. Как это больно и бесчувственно. Ребята недоуменно таращились то на меня, то на камень, не понимая, толи это обещанный клад, толи одно из двух. Выгнав их из ямы, и запрыгнув вниз, если можно так сказать, было чуть глубже, чем по колено, попробовал на ощупь глину возле камня. Она была очень влажной. Яростно работая топориком и чеканом, под сочувствующими взглядами ребят, и под осторожными намеками, что, мол, поскольку клада тут нет, не пора ли домой возвращаться. Но я, продолжал долбить каждую щель, откалывая кусочки камня пока, наконец, из одной не показались капли воды и начали сочиться наружу.
– Мы хлопцы не клад, мы живую воду нашли.
– Почему живую?
– Когда очень пить захочется, а воды не будет, вот тогда поймешь, почему живую, – не очень вежливо ответил Андрею, наблюдая за водой скапливающейся на дне ямы.
– Тут, хлопцы, на этом холме, мы построим крепость, которую ни один ворог взять не сможет. А для этой крепости, то, что мы нашли, дороже любого золота. Едем назад, атаману расскажем, что мы видели.
Время близилось к полудню и мы, почистив часть рыбы, сварили густую уху. Объявив народу, что меня бабка научила варить, отстранил их, и сварил классическую двойную уху. Сначала варил плавники, хвосты, головы, лук, специи, затем плавники и хвосты выбросил, головы сложил отдельно, для любителей. В оставшийся кипящий бульон, положил на десять минут, три чищенные большие рыбки, по одной на брата. Они с трудом поместились в котелке. Выложив каждому по рыбке, на лопухи, вместо тарелки, и поставив по центру котелок, мы принялись хлебать уху, пробовать рыбу, закусывая пирогами и хлебом. Сам я, к рыбалке относился прохладно, но один из моих друзей, настоящий фанат этого дела, периодически вытаскивал нас на рыбалку, совмещая ее со страйкболом. Ну а страйкбол, это святое.
С трудом, вырвался из пучины воспоминаний, которые накатили высокой волной, и накрыли меня с головой, пошел сполоснуть пустой котелок. Погрузившись в лодку, мы возле берега, по тихой воде, направились в обратный путь.
Иллар закончив допрос Фарида, и отпустив Остапа домой, задумчиво наблюдал за Мотрей, перевязывающей несколько глубоких ожогов на теле Фарида.
– Вот дивуюся я с вас мужиков. С виду вроде Бог разума не отобрал. Но сначала скалечат человека железом, а потом ты Мотря, давай лечи. Уже палишь его огнем, пали до смерти, нет, спалят до половины, а потом за мной кличут. Или вы думаете, у меня работы без вас мало, по хуторам да селам ездить каждый Божий день. Чай не девка уже давно, дома охота посидеть.
– Ты, Мотря не бурчи, тебе монеты не за то платят. У каждого своя забота, у тебя лечить, у нас калечить. А раз живой татарин, значит, нужен пока, всем нам нужен, и тебе тоже, так что придержи языка, без тебя голова пухнет.
– Тамарке своей рот затыкай, а я баба вольная, нет надо мной у тебя власти.
– Я вот сейчас нагайкой тебе по жопе перетяну, и послушаю, что ты мне потом запоешь, совсем баба страх потеряла. Или тебе казака неженатого на постой определить, чтоб объездил тебя маленько?
– Напугал бабу толстым хреном. Хуч двоих присылай, посмотрим сколько у них духу хватит с ведьмой в одной хате жить. Повтикают на следующий день к тебе обратно.
– Ничто, Мотря, есть у меня для тебя один, молодой да ранний. Тот тикать не будет. О нем у нас сейчас с тобой и разговор пойдет. Не догадываешься, о ком спрашивать буду?
– Не глухая пока, тут к кому не придешь, каждый про тебя, и про крестного моего норовит рассказать, какие вы подвиги учинили за месяц последний.
– Какого крестного?
– Богдана нашего. Если я его с того света обратно привела, чуть не надорвалась, то теперь я ему вторая мать буду. Так и выходит что он крестный мой, хоть не несла я его к кресту.
– Керим, уведи Фарида в сарай и привяжи там, а я Мотрю пока послушаю. Рассказывай все по порядку,
