приступом.
Гора просто уникальная. Во-первых, вершина, как будто нарочно топором стесана, практически горизонтальная площадка, где-то сто пятьдесят на двести метров, идеальная для строительства. Во-вторых, на вершине, источник воды, что делает осаду измором, при наличии запасов, практически бесперспективной. Для города, лучше места не найти. Для крепости, лучше может быть только остров на Днепре, недаром Дмитро Вышневецкий, основатель Запорожской Сечи, строил свои укрепления на островах. Хотелось посмотреть там все, промерить, прикинуть объемы, подъездные пути, очередность работ. Если все будет хорошо, летом можно начинать, не спеша, подготовительные работы.
Вторая задача, осмотреть окрестности и найти ручей, на котором водяное колесо можно поставить. Наша речка чересчур широкая, но в нее впадает куча ручейков, найти подходящий, может даже не один, шагов пять-шесть шириной, думаю, будет несложно. Желательно недалеко от будущего города.
Однако атамана дома не оказалось. С утра пораньше, взяв Фарида, они с Давидом отправились к Кериму. Как оказалось, Керим, у нас не только признанный зубодер и лучник, он у нас на все руки мастер. Придя к Кериму, я стал зрителем живописной картины. В огороде возле старой яблони уже был разложен небольшой костер, на котором Керим нагревал различные железки. Через толстую наклонную ветку была переброшена веревка, которая связывала Фариду руки за спиной, и Давид пробовал поднять его слегка над землей. Учитывая гравитационную массу Фарида, которая с точностью до константы совпадала с его массой инерции, впрочем, как и у всех остальных тел в этой Вселенной, задача перед ним стояла не из легких. Фарид, орал благим матом, в буквальном смысле этого слова, и тщетно пытался донести до атамана, сидящего, по-турецки, на расстеленной овчине, простую мысль. Что он готов к самому тесному взаимодействию, но уже в переносном смысле этого слова. Атаман с интересом наблюдал, кто ж одержит победу, Ньютон в форме закона всемирного тяготения, или Давид желающий его опровергнуть. Как всегда, победила жестокая правда жизни, и Давид, вынужден был признать, что в одиночку, он, с такой гравитационной аномалией не совладает. Тут и я стал рядом с Фаридом, который не уставал благодарить Давида за столь активную растяжку плечевых связок и суставов. 'Спи, спи, ты ведь уже дал три медяка', шепнул на ухо Фариду. В жизни так мало радости, зачем же лишать себя такого невинного удовольствия.
Все-таки у слова есть сила. Забыв про Давида, боль в суставах, и игнорируя багровые железяки в Керимовых руках, Фарид плотно занялся описью моих врожденных недостатков. Затем, коснулся моего сомнительного происхождения, в близком родстве со мной, по его теории, состояла масса неаппетитных холоднокровных созданий, и уделил внимание, тем бедам и несчастьям которые в ближайшем будущем должны свалиться мне на голову. И все из-за одной невинной шутки. Тяжело жить людям с неразвитым чувством юмора, вон красный стал, глаза из орбит лезут, давление, небось, поднялось. Атаман и Давид с изумлением наблюдали орущего Фарида, наконец, атаман не выдержал, и спросил,
– Что ж ты сказал ему Богдан, что он так лается?
– Попросил батьку, чтоб он на Давида не кричал, мне тебе два слова сказать нужно, а он взбесился. Невзлюбил он меня, помнит видно, что я ему уши затыкал, и рот завязывал.
– Ничего, скоро он тебя полюбит, Богдан. Скоро он на нас лаяться будет, а тебя припрашивать. Ну, говори, чего хотел?
– Если, батьку, ты отпустишь, хотел с Андреем на лодке покататься. Приснилось мне сегодня, что плывем мы по реке, а река в гору упирается, и поворачивает, гору обминая. Выхожу я на ту гору, вершина у нее плоская да ровная, вся лесом поросшая и оттуда далеко все видать. Хочу батьку поплыть, гору ту искать, сдается мне, вещий то был сон. – Все, даже атаман, прониклись моим рассказом, видать снам тут доверие больше, чем святому Илье.
– Езжай Богдан, и Андрея бери, Остапу передай, пусть к нам, сюда, идет. Как вернетесь, сразу сюда приходи, расскажешь, что видел, а мы в тебя с Керимом, стрелами покидаем, посмотрим, чы выстоишь ты супротив басурмана, чы ни. А холм, наша река обминает, недалече от нас, не успеете оглянуться, как приплывете. Невысокий там холм есть, лесом поросший, но крутой, может, то он тебе приснился, других на нашей реке нет. – Атаман хитро взглянул на меня,
– А что с горой той делать будешь?
– Не знаю еще, батьку, поищу, может, там клад зарыт…
– Ну, ну, Бог в помощь, – иронично заметил атаман, а Керим откровенно заржал. Но Давид был другого мнения,
– Батьку, а если сюда Остап придет, отпусти меня с хлопцами, лодка большая, им вдвоем трудно будет. Если клад не найдем, то рыбы точно наловим.
– Вот так Керим, молодым лишь бы на лодке кататься, а нам старым значит сидеть тут Фариду спрос учинять. А как помрем, кто вместо нас то делать будет?
– Так мы батьку, завтра придем у вас учиться, целый день возле вас будем. А не хочешь пускать, так мы сейчас поучимся, а завтра поедем. – Воспользовавшись моментом, я тут же, как говорится, напросился в гости. Но атаману, идея, весь день наблюдать мою физиономию, видно, пришлась не по душе.
– Ладно, езжайте, завтра тоже даст Бог день. – Давид, обрадованный, ускакал домой собираться, а я попросил Керима, пока железо греется, показать мне заготовки на самострелы.
Оставив атамана слушать заверения Фарида, что железо это лишнее, что он согласен рассказать, буквально все, на добровольной основе, мы пошли в сарай. Керим показал десяток готовых, склеенных, и перемотанных луков сохнущих под потолком в сенях хаты, и кучу заготовок, которые сохли в сарае.
– Керим, вы как Фарида на разговор правдивый подвигните, поспрошай его, кто на место Айдара метит, как с ним потолковать можно, привычки Айдара узнайте, где его подстрелить можно, менять его надо, не будет с ним мира. – Керим удивленно взглянул на меня, но тем не менее буркнул,
– Добре, поспрошаем. Десять луков готовых, перед Рождеством забрать сможешь, десяток еще на этой неделе сготовлю, и сохнуть поставлю. Заготовок еще на два десятка насобирал, но до лютого месяца сохнуть будут, только после Явдохи забрать сможешь.
– Добре, раньше и не надо. Поспрошай еще Фарида, что кочует ниже дороги чумацкой, и как его найти, что за человек, даст ли руду копать на своей земле, и что за то захочет.
– Так ты ж завтра сам будешь, Богдан. Не боись, мы его до завтра не замордуем, сам посрошаешь, а то я всего не упомню. Все, давай беги на лодку свою, мне к атаману пора.
Я взял с собой самострел, котелок, чекан, топор, лопату, пирогов, соли, и пару луковиц, снасти хлопцы точно не забудут, а вот все остальное забыть могут. Нашел в сарае длинный шест, тоже захватил, взяв с собой веревку, и поймав на лугу, двух, своих, пасшихся, лошадей, направился к лодке которую вчера сгрузили возле речки, напротив нашей хаты. Хлопцы уже подошли, как я и предполагал, кроме гигантских сачков для ловли рыбы, и чего-то съестного в котомках, у них больше ничего не было. Стянув с помощью лошадей лодку в воду, обтер их холстиной, отправил, обрадованных, дальше скубать пожухлую траву на лугу, а мы, погрузившись, тронулись в плаванье.
Со вторым заданием, ручьем шириной пять – шесть шагов, впадающим в нашу реку, и пригодным для строительства водного колеса, проблем не возникло вообще, несколько притоков, которые мы проплыли, и осмотрели, вполне годились для этих целей, выбирай только место получше, что требовало отдельного пешего похода, желательно зимой, когда они замерзнут. Тогда, на лыжах, легко обследовать русло, и выбрать подходящее место для плотины.
Проплыв в неспешном темпе часа полтора, мы, вместе с речкой, уперлись в практически отвесную скалу, на редких карнизах которой росли деревья, и повернули налево, огибая горку по широкой дуге. Сойдя на берег, и оставив рыболовов проверять новые места, сам залез на вершину, и осмотрел горку. Горка была плотно заросшая со всех сторон. Даже на практически отвесных участках из щелей росли какие-то кусты, мох, природа брала свое. Две стороны были практически отвесные, туда влезть было трудно, не то, что штурмовать крепость. Юго-восточное направление пологое, единственная сторона, по которой можно было проложить дорогу. Третья сторона тоже крутая, но при желании забраться можно. Штурмовать крепость с этой стороны тоже не реально. До стены долезешь, если лучники по дороге не ухлопают, а дальше, разве что веревки забрасывать, и по ним лезть. В кино такое получается, в жизни тоже, если защитники спят, или пьяные все.
Складывалось впечатление, что с течением времени, русло реки меняло направление, постоянно смещаясь в направлении северо-востока. Сначала она текла возле юго-западной стороны горки,
