Племянник разрабатывал, — Хома гордо указал на очередные шарики. — Полный набор калорий и витаминов, неповторяющиеся вкусы, умеренная соленость.
— Попробуем.
Лаврентьева кивнула, и я ссыпал пару горстей колобков в коробку к амулетам. У Хомы здесь поистине настоящее волшебное царство. Надо бы привести пару шариков домой, а то никто не поверит. Да и пригодятся в походе, в дополнение к КЛМН.
— Теперь оружие.
Хома направился к выходу, и я возблагодарил небо за то, что не успел заледенеть.
Дверь, за которой находился оружейный склад, больше всего походила на дверь военного бункера — тяжелая, толстая, выкрашенная зеленой краской, она возвышалась над нами, всем своим видом демонстрируя собственную неприступность.
— Момент, — предупредил Хома и сделал сложный пасс рукой. — Крахтерн тцанге гварх гевард. Эти двое со мной. Тердахт градаст штэлле дахт.
Похоже на немецкий, в том смысле, что язык сломаешь.
Заклинания не оказали на дверь видимого воздействия. Я ожидал, что она откроется или изменит облик, превратившись в деревянную калитку, или вовсе растает, однако Хома вытащил из широких штанин внушительную связку ключей, и потянулся к скважине.
— Зачем на двери замок, если ее охраняют защитные заклинания? — спросил я.
— Если вам нужно будет что-то спрятать, то лучше замков еще ничего не придумали, — пыхтя, ответил Хома, с трудом поворачивая ключ. — Народ у нас что? Народ у нас обленился совсем. Свечи и то с помощью магии зажигают и любую проблему решают перераспределением энергии. О простых вещах уже никто не думает. В вашем мире, кстати, тоже так. Взять, например, как его… комплюйтер. Раньше в уме считали, потом счеты приспособили, а как электроника появилась, думать разучились. А ну-ка, сколько будет два плюс два, умножить на два?
— Восемь, — не моргнув глазом, ответил я, и тут же исправился: — шесть!
— Вот именно! А если перемножить чего придется? За калькулятором полезешь, и не подумаешь, что в уме все можно быстрее сосчитать, если правила знать. Так и с магией. Привыкли все к волшебству, а про физическое, обыденное, забыли. Думаешь, эту дверь кто-нибудь взломает? Неа. Будут миллионы заклинаний перебирать, а ключ поискать не додумаются.
— Но ведь замок и с помощью магии можно открыть.
— Заколдованный? Не выйдет. Так что мои сокровища в полнейшей безопасности.
Ключ, наконец, повернулся, и тяжелая дверь отворилась.
В оружейной комнате было на что посмотреть. Я восхищенно открыл рот и рванул по проходу. На стенах в строгом порядке висели: палицы, булавы, пращи, луки, копья, секиры, арбалеты, ножи и мечи разных размеров. Чуть дальше виднелись стеллажи с огнестрельным орудием. Я даже узнал автомат Калашникова и, глотая слюну, спросил у Ленки:
— Можно мне АК?
Хома хохотнул:
— Оружие, при помощи силы взрыва выплевывающее кусок металла, самое бесполезное из всего, что находится на складе.
— Ничего не бесполезное! — заступился я за земляка. — Самое лучшее! Эти автоматы, между прочим, по всему миру разошлись!
— По вашему миру. А скажи, молодой человек, чем от нежити отбиваться будешь? Прикладом? Мертвяков металл не остановит, вампиров только серебряные пули берут, оборотней — заговоренные, а кикиморам, оркам, лешим и топлякам так вообще никакие пули не страшны.
— Для мертвяков у меня есть файерболы, — я умоляюще посмотрел на Ленку. — Давай возьмем, а?
— Никаких Калашей, — отрезала Лаврентьева
— Для самообороны, — сглотнул я.
— От кого собираешься обороняться? Наша миссия мирная, мы всего лишь путешественники.
— А если найдем Камень преткновения? Если его охраняют? Надо же отбить…
— Если найдем Камень преткновения, первым делом сообщим Люциусу. Наше дело его обнаружить, и не факт, что нам улыбнется удача. Так что выбирай себе похолоднее, и пошли.
Стенды с холодным оружием, конечно, впечатляли, но я постоянно оглядывался на автомат. Девчонки ничего не понимают. С такой штукой мы бы быстро выяснили, кто и что знает о Камне, а мирным туристам никто ничего рассказывать не станет.
Увы, я не имел права голоса, и взял себе короткий меч. Двуручник, конечно, выглядел внушительно, но я реально оценивал собственные силы, больше чем на три—четыре взмаха меня не хватит.
Ленка тоже выбрала себе меч — узкий тонкий клинок длиной сантиметров в тридцать, с украшенной драгоценными камнями рукоятью. Я ухмыльнулся. Этот экспонат лучше сдать в музей, держать кинжал в руке будет очень неудобно. Однако пусть помучается. В отместку за запрет на огнестрельное оружие.
— Теперь деньги, — сказал Хома, когда мы вооружились. — Проследуйте за мной.
После холодильника и оружейной, я ожидал увидеть комнату, битком набитую купюрами сотен, а то и тысяч измерений, но начальник Отдела снабжения и продовольствия повел нас обратно на продовольственный склад. В углу, освещаемый канделябром с тремя свечками, стоял тяжелый письменный тол. Хома причмокнул губами и выдвинул ящик.
— Всеобщие? — осведомилась Лаврентьева.
— Они самые. Только вчера Сорк прислал новые образцы, и мои ребята внесли дополнения.
— Тридцати будет достаточно, — сказала Ленка.
Хома вытащил из ящика пачку тонких золотых листов и отсчитал тридцать штук.
— Остатки сдать, — предупредил он. — Со всеобщими всегда напряженка, а теперь, когда все Бюро по параллельным мирам разлетается…
— Понимаю, — девушка взяла деньги. — По возвращении я помогу зачаровать пару мешков. Как зачет к практике.
— Принимается, но дипломная все равно с тебя.
— Само собой.
— Последний пункт экипировки, — подытожил Хома, — план. Он у вас есть?
— Приблизительный, — кивнула Лаврентьева. — Мы знаем пункты назначения и цель, со средствами определимся в дороге.
— Тогда желаю удачи.
Хома проводил нас до двери, и я спросил:
— Что за всеобщие деньги? Неужели золотые листы котируются во всех измерениях?
— Не говори глупостей. Это не золотые листы, а бумажные, просто на них наложены специальные заклинания. Название «всеобщие» — условное. Эти деньги приобретают вид купюр той местности, где находятся.
— Значит, Бюро расплачивается золотыми листами?
Лаврентьева улыбнулась.
— Бюро вообще ничем не расплачивается.
— То есть? У вас нет денег?
— Деньги — всего лишь эквивалент хорошему отдыху, интересной работе и возможности делать то, что тебе нравится. Пошли, первая остановка Таэрия.
Но прежде чем спуститься в подвал к дверям-порталам, мы зашли в комнату Лаврентьевой чтобы поделить амулеты и взять дорожные сумки. На прикроватном столике девушки стоял хрустальный шар, испускающий лучи желтого и розового света.
— Вот и инструкция, — Ленка взяла шар, — очень вовремя. Откройся!
Шар потух, почернел, а потом взлетел в воздух и рассыпался на мельчайшие частицы, из которых сложилось трехмерное изображение головы Люциуса.
— Камень преткновения, — начал начальник Отдела устранения последствий, — могущественный артефакт, способный остановить время и повернуть его вспять. С его помощью Тьма может уничтожить все
