– Сейчас не стоит. Он в дымину пьян и вряд ли запомнит вас.
Снова скрип стула. Неужели оберштурмбаннфюрер все-таки поднимается?
– Пошли в соседний зал, – предложил эсэсо shy;вец. – Наверно, с нашим официантом что-то приключилось.
– Кажется, там веселее, – согласился Амрен. – Больше народу и музыка.
– Пошли.
Петро незаметно следил за ними. Амрен и эсэсо shy;вец пересекали зал. Медленно поднял голову.
– Что с тобой? – спросил Харнак, увидев встревоженное лицо Петра.
– Нога заболела, – ответил он и, тяжело опираясь на палку, пошел к двери.
Быстро спустился по лестнице, залез в машину и погнал ее. Ехал, не зная куда и зачем. Уже в третий раз становится на его пути этот Амрен. И в третий раз Петро избегает опасности. Этак можно стать и фаталистом. Однако, как он понял, оберштурмбаннфюрер получил назначение в их город.
Неподалеку от Люблинского базара он свернул в переулок, остановил машину. Вылез, огляделся, юркнул за угол и пошел к дому, который украшала вывеска с большим примусом. Он не имел права этого делать, но ничего другого не оставалось.
Постучал. На окне колыхнулась штора, и сразу же щелкнул засов.
– ЧП, Евген Степанович, – вместо приветствия произнес Петро, переступая порог.
– Какое? – недовольно пробормотал Заремба. – Всегда горячку порете…
Но, выслушав рассказ Петра, призадумался.
– Когда, говоришь, отъехал от казино?
Петро взглянул на часы.
– Прошло тридцать пять минут.
– Думаешь, он еще там?
– Почти уверен. Амрен вряд ли упустит случай выпить…
– Подожди-ка минуту, – Заремба исчез в комнате, которая служила ему спальней. Прошло несколько минут. Скрипнула дверь, и Петро вздрогнул. Что за черт – откуда тут офицер?..
– Небольшой маскарад, – объяснил Заремба. – Без этого не обойтись.
Они вышли через кладовку в соседний переулок.
– Поезжай на окраину, – приказал Евген Степа shy;нович, когда сели в машину.
– Зачем? – не понял Петро.
– Не лезь поперед батьки в пекло…
Петро нервничал, но Евген Степанович был удивительно спокоен. Насвистывал даже мотивчик из какой-то оперетты. В глухом переулке велел остановиться. Здесь они быстро заменили номер на машине и двинулись в центр.
– Теперь так… – начал Заремба. – Остановишься метрах в ста от казино. Когда увидишь оберштурмбаннфюрера, трогай с места. Надо догнать его, когда будет один. Немного опередишь и остановишься, но мотор не выключай.
– А если тот эсэсовец его будет провожать?
– Это хуже, но что поделаешь…
Ждали около часа. Петро уже решил, что они проворонили оберштурмбаннфюрера или что он ушел до их возвращения. Но как раз в это время дверь казино отворилась, и Петро узнал коренастую фигуру Амрена. Вместе с ним вышел его спутник. Эсэсовцы постояли около казино, затем направились к центру.
– Трогай! – приказал Заремба.
Петро заметил, что Евген Степанович начал нервничать. Действительно, все осложнялось…
– Не так быстро… – сказал Евген Степанович.
Петро сбавил ход.
На углу эсэсовцы остановились, посмеялись и разошлись.
Заремба вытер вспотевший лоб.
– Давай! – положил руку на плечо Петра.
Оберштурмбаннфюрер шел, по привычке держась подальше от зданий. На машину он обратил внимание, лишь когда она остановилась в нескольких шагах от него. Дверцы “мерседеса” открылись, и кто-то пьяным голосом произнес:
– По-моему, это Амрен…
Оберштурмбаннфюрер остановился.
– Точно, Амрен, – повторил тот же пьяный голос, и на тротуар вылез человек в фуражке с высоким околышком.
Офицерская форма не вызывала у Амрена опасений, и он двинулся к автомобилю.
– Кто?..
Два выстрела оборвали его вопрос. Заремба бросился в машину, и “мерседес”, сразу набрав скорость, исчез за углом темной улицы.
Петро не знал, что его сообщение о передислокации гитлеровской 17-й стрелковой дивизии в район Белгорода было для командования Советской Армии одним из новых подтверждений того факта, что немцы накапливают в районе Орел-Курск-Белгород значительные силы. Это позволило вовремя перегруппировать наши войска и хорошо подготовиться не только к отпору, но и к новому удару по гитлеровским полчищам. Битва на Орловско-Курской дуге закончилась полным поражением врага. Именно отсюда начался освободительный поход Советской Армии, завершившийся взятием Берлина.
Фашистское командование старалось задержать наступательные операции советских войск, добиться стабилизации на фронтах. С этой целью из оккупированных районов Франции, Бельгии, Чехословакии на Восточный фронт перебрасывались свежие части. Второй фронт оставался миражом – гитлеровские генералы имели полную возможность ввести в бои претив Советской Армии значительные резервы.
Огромное значение в этих условиях приобретала разведывательная работа в тылу врага, а главное – сбор данных о передислокации фашистских частей. Катря Стефанишина оказалась на переднем крае.
Каждое утро, ровно в восемь, она уже сидела за своим маленьким столиком в приемной военного коменданта железнодорожного узла. Скромно, но со вкусом одетая, с тяжелой каштановой косой, удивительно большими черными глазами и мягкими, выразительными чертами лица, девушка сразу привлекала к себе внимание, и возле нее всегда толпились офицеры, дожидавшиеся приема коменданта. Катруся уже выслушала не одно предложение весело провести несколько часов, которые оставались у майора или гауптмана до отхода эшелона.
Харнак сдержал свое слово. Для этого Петру пришлось пригласить его к себе на ужин и познакомить с Катрусей. Девушка уже знала, что ей придется играть роль невесты. В назначенный час Петро приехал за ней на своей машине. Катря была готова. Строгого покроя костюм и кофточка с высоким воротником подчеркивали спокойную красоту девушки. Посмотрев на нее, Петро подумал: этот скромный костюм идет Катрусе больше, чем самое нарядное вечернее платье.
– Ты сегодня удивительно красива! – не удержался от комплимента. Действительно, после того как Богдану удалось бежать, его сестра буквально расцвела. – Что слышно от Богдана?
