двигаться!.. Буду стрелять без предупреждения!
Петро стоял с поднятыми вверх руками и проклинал себя. Так глупо влипнуть, когда почти все уже было сделано. Нет, это невозможно!
– Закройте за собой дверь, Руди! – сказал Петро неожиданно, и властные интонации, зазвучавшие в его голосе, никак не гармонировали с поднятыми над головой руками.
Адъютант сразу почувствовал это и хрипло засмеялся:
– Заткните свою глотку, Кремер! Вас поймали на месте преступления, через несколько минут здесь будут люди из гестапо, и я с удовольствием погляжу, как вы будете вести себя с ними.
– И все же прикройте за собой дверь, Руди! – настойчиво повторил Петро. – Думайте о себе, а не о гестапо!..
Рехан раскрыл рот, как бы собираясь позвать стражу. Еще миг – и будет поздно…
– Остановитесь, Рехан! – тихо произнес Петро. – Это ваш единственный шанс разбогатеть!..
Руди замер с раскрытым ртом.
– Прикройте за собой дверь и выслушайте меня! – сказал Петро. – Выстрелить или позвать охрану вы ведь всегда успеете…
Рехан неуверенно сделал шаг назад и плотно закрыл за собой дверь. Петро облегченно вздохнул. Он не знал еще, чем все это кончится, но теперь у него было в запасе несколько секунд, – возможно, даже минут, и все зависело от того, что возьмет верх в Рехане – жадность или страх.
– Слушайте меня внимательно, Рудольф, – произнес Петро спокойно и уверенно. – Человеку в моем положении было бы бессмысленно выдумывать что-нибудь или надеяться на ваше милосердие. Предлагаю договориться…
Адъютант возмущенно передернул плечами.
– Вы вражеский агент, Кремер, и моя совесть…
– Минуточку! – перебил Петро. – Оставим это! Сейчас я опущу руки, так как все равно не стану стрелять в вас – какой смысл привлекать охрану? Видите, я трезво оцениваю обстановку…
– О каком шансе вы говорили?
– Если вы выдадите меня гестапо, – ответил Петро сдавленным голосом, – самое большее, что вам за это дадут, – Железный крест. И всё. Поймите: всё… А я предлагаю вам деньги. Много денег!
– Железный крест не так уж плохо, – промямлил Рехан. – И меня не будет мучить совесть…
– Она и так не будет вас мучить, Руди. Ведь завтра вы сможете приобрести виллу и поселить там свою невесту!..
Глаза у Рехана заблестели.
– Под дулом пистолета я тоже понаобещал бы золотые горы, – недоверчиво произнес он, но Петро понял, что его предложение заинтересовало Рехана.
Он повернул правую руку над головой так, что Руди увидел перстень с ярким камнем, и сказал:
– Один этот перстень стоит двадцать пять тысяч марок. Сейчас он будет ваш.
– Он и так будет мой, – усмехнулся Рехан. – Пока сюда явится охрана, я успею его снять.
– Болван! – громко сказал Карл. Они разговаривали почти шепотом, и это слово, произнесенное нормальным тоном, резануло Рехана – он отшатнулся, словно получил пощечину. – Потеряете в четыре раза больше!
– Вы предлагаете мне?..
– Сто тысяч марок! – бросил Петро, медленно опустив руки и ногою придвигая к себе стул. Он понял, что выиграл этот поединок. А если бы Руди и выстрелил, то это уже не имело значения. “Пуля так пуля, – подумал. – Все равно лучше, чем гестапо…”
Адъютант и не заметил, что Петро опустил руки и даже сел на стул. “Сто тысяч! – шептал. – Сто ты shy;сяч…” Конечно, надо соглашаться: сразу будут решены все его запутанные дела…
Уже решив, Рехан все же сказал хриплым голосом:
– Вы хотите, чтобы я предал…
Петро понял: адъютант ищет благовидный предлог для отступления.
– Великая Германия, Руди, – произнес Петро, – разваливается, и каждый рассудительный человек должен заботиться лишь о самом себе. Фюрер обещал вам золотые горы, а получился пшик. Фюрер обманул вас, Руди! Почему бы и вам не ответить ему тем же? Учтите, это будет лишь справедливая плата…
– А если об этом кто-нибудь узнает?..
– Рассказывать об этом кому-нибудь, надеюсь, не станем ни я, ни вы, – ответил Петро несколько иронически. – Спрячьте пистолет! У вас дрожат руки, можете случайно выстрелить.
Рехан послушно сунул свой “вальтер” в кобуру и спросил:
– Но где гарантия, что я получу свои сто тысяч марок?
– Мне нравится этот вопрос! – усмехнулся Кремер. – Мы начинаем разговаривать как деловые люди. Так вот, сейчас я положу ключ от сейфа на место, потом вы выведете меня из особняка, после чего направимся ко мне домой и окончательно рассчитаемся. А пока, – снял перстень с пальца, – получите аванс!..
– Вы очень многого хотите от меня, – буркнул Рехан, пряча перстень.
Но Петро уже не слушал его. Аккуратно собрав в папку бумаги, положил ее в сейф, не забыв при этом снова включить сигнализацию.
– А теперь, Руди, – сказал, словно не сомневался в том, что тот выполнит все его приказания, – подежурьте в гостиной. Мне необходимо возвратить ключ хозяину, а это совсем непростая задача. Если я споткнусь на этом пути, вы можете первый поднять тревогу и отличиться. Обещаю молчать как рыба…
Рехан кивнул, вышел в гостиную и снова вытащил пистолет: если губернатор проснется и поднимет тревогу, вражеского агента задержит он, Рудольф Рехан. Задержит? Трудно поверить, что Карл будет молчать, лучше пусть он умолкнет навсегда. Рехан спустил предохранитель… Тревожно всматриваясь в темноту, он думал: “Ловкий человек этот Кремер! Интересно, сколько ему отвалят за сегодняшнюю операцию?” Уж во всяком случае, не меньше, чем получит он, Рудольф Рехан. От этой мысли ему стало не по себе – неужели продешевил?! Он решил потребовать сверх денег еще драгоценности для Хильды.
Чего этот Кремер там возится?.. Рехан осторожно подошел к двери и стал прислушиваться. Теперь он волновался за исход операции не меньше, чем сам Кремер. Мысль об этом вызвала на его лице улыбку. А-а, плевать ему и на губернатора, и на фюрера, и на всех!.. Деньги не пахнут, а Хильда будет его любить,.
Петро незаметно вынырнул из темноты. Рехан вздрогнул.
– Черт, – шепотом произнес он, – я чуть не вы shy;стрелил в вас…
– Мне нужно обуться, – сказал Петро. – Туфли в библиотеке…
Руди посветил карманным фонариком, и они прошли в библиотеку.
Надев обувь, Петро сказал:
– Вы спуститесь первым и выйдете к черному ходу. Я следую за вами. Дадите мне знак, когда можно выскользнуть.
