Год 2150

осознании и большом равновесии.

Затем Кэрол вновь прильнула ко мне, и я заключил ее в свои объятия.

— Лия помнит, — продолжала она, — жизни, прожитые с тобой, которых ты еще не вспомнил. Когда она вела тебя по страницам твоих «хроник Акаши», то есть записей твоих прошлых жизней, было очень важно не показать тебе жизни, в которых вы с ней жили вместе.

— Почему же? — удивился я.

— А ты не понимаешь, что, если бы она показала тебе только счастливые моменты вашего слияния, ты бы не увидел микро-препятствий, которые тебе еще надо преодолеть?

— Например, отказ от желания быть с тобой?

— Да, — ответила она, — если бы она показала тебе только те жизни, где вы были с ней вместе, ты бы не вспомнил своей прошлой жизни со мной и не испытывал этого непреодолимого желания обладать мной.

— Боже мой! — воскликнул я. — Значит, она намеренно усиливает мое желание быть с тобой. Она специально подстроила эту проблему.

— Точнее было бы сказать, что ты специально создал этот урок для себя, чтобы помочь себе избавиться от микроотношений и желаний, — поправила Кэрол. — Лия знает, что, если она не поможет тебе решить эту проблему, ты не достигнешь третьего уровня осознания и вы будете еще по крайней мере одну жизнь жить в разлуке. Она помнит радость Макро-погружения с тобой, со своей близнецовой душой. Тем не менее она предлочла отказаться от этого ради того, чтобы ты достиг высшей цели — союза с нею и пребывания в Макро- обществе до конца этой жизни.

— А если я не продемонстрирую третий уровень, — вздохнул я, — ее жертва окажется напрасной.

— Нет, Джон, не напрасной. Ради роста. Но не ради себя самой. Она потеряет всего несколько дней, недель или месяцев одной жизни. Она знает, что у нее есть еще много времени или, переводя с нашего синхронного времени на ваше линейное, у нее будет еще много времени. Кроме того, каждый провал — это успех, и я уверена, что Лия не забывает об этом.

Я кивнул:

— Даже если я потерплю поражение, она сможет воспринять его как то, что она смогла так близко подвести меня к

успеху. Я же, пока не достигну довольно высокого уровня осознания, так и не смогу спокойно принять свое поражение, хотя умом понимаю, что именно так и следует.

— Давай перед сном еще раз проговорим и тем самым эментально подтвердим план нашего жизненного роста, — предложила Кэрол.

— Хорошо, — согласился я. — Я понимаю, что мы получаем то, чего мы больше всего внутренне желаем, поэтому считаю полезным конкретизировать наши намерения.

— Во-первых, — начала Кэрол, — мы будем с радостью принимать все происходящее, зная, что это наше собственное совершенное творение.

Во-вторых, каждый день своей жизни мы будем проживать свободно, ни за что не цепляясь.

В-третьих, мы будем использовать каждую возможность для роста и стараться усваивать все предлагаемые нам уроки.

В-четвертых, мы будем жить в постоянной радости нашего макрокосмического единства со всем сущим — или, в вашем понимании времени, со всем, что было, есть и будет.

Давай будем, засыпая, радостно и легко помнить об этих намерениях и этом пути.

Засыпая, я надеялся, что Кэрол лучше, чем мне, удается убедить себя в том, что у нас достаточно сил и понимания, чтобы решить нашу общую проблему. Я хотел справиться с препятствием, но не хотел за это платить. Как ни убеждал себя, я не мог избавиться от беспокойства о том, что мне придется потерять Кэрол.

В конце концов, изнуренный внутренней борьбой, я заснул.

Глава 11 Hega

Меня разбудил звук хлопнувшей двери, когда Карл уходил на свои утренние занятия. Было еще совсем рано — без четверти восемь. Я лежал в кровати, сожалея о том, что со мной рядом нет Кэрол. Как жаль, что мне не под силу преодолеть эти 174 года и перетащить ее сюда, в эту комнату!

Я улыбнулся, представив себе, какой фурор произвела бы Кэрол, приведи я ее в студенческий клуб. Ее чудесное тело ростом шесть футов три дюйма, ее лицо невероятной классической красоты, удивительная жизнерадостность и энергичность наделали бы много шума. То-то началась бы возня! Я представил себе, как наши микро-люди передерутся за возможность просто приблизиться к ней.

А как я бы себя чувствовал? Ну, подумал я, со своей микро-перспективой я наверняка не захотел бы делить ее ни с кем. Поэтому не позволял бы ей даже выходить из дома!

В итоге я пришел к выводу, что это даже хорошо, что я не могу переместить Кэрол в 1976 год. Люди семидесятых не готовы правильно ее воспринять, и, пока я нахожусь в 1976 году, я тоже, наверное, не готов к ее прибытию.

Эта последняя мысль навеяла на меня размышления о том, что бы произошло, если бы мы с Кэрол поехали на Микро-остров. Разумеется, жители острова уже привыкли видеть членов Макро-общества, но часто пытались их убить. Как бы я отнесся к тому, что кто-то пытается убить Кэрол? Мне не пришлось долго думать, чтобы ответить на этот вопрос. Я бы дрался и убил другого человека, будь это необходимо для ее защиты.

Замечательно, подумал я; теперь я собираюсь на Микроостров, чтобы, словно средневековый странствующий рыцарь, искатель приключений, защищать жизнь и честь своей дамы сердца.

Я покачал головой, удивившись собственной ограниченности. Во всем, что касалось Кэрол, я позволял себе опускаться до микро-ощущений. Я решил, что сегодня попытаюсь использовать свои Макро- способности в общении с микро-людьми и проверю, смогу ли я разрешать конфликты получше, чем в той ситуации в супермаркете. Было бы неплохо научиться правильно вести себя с микро-людьми, прежде чем я поеду на Микро-остров. В конце концов, 1976 год — лучшее место для таких тренировок!

За завтраком я решил, что, записав все последние происшествия в дневник, я выйду на улицу, поищу конфликтных ситуаций и проверю, смогу ли их разрешить.

Через три часа я сидел за столом в студенческом кафе, в котором всегда было полно народу, и пил горячий шоколад, пытаясь телепатически прочитать мысли людей, которые меня окружали.

Поначалу я различал лишь типичные микро-тревоги и беспокойства по поводу экзаменов в конце семестра, предстоящего сегодня баскетбольного матча или любовного свидания. Кто-то переживал из-за денежных проблем, кто-то— из-за своей непопулярности среди других студентов. Последнее беспокойство очень часто носило сексуальный характер — в частности, у группы парней, сидевших за соседним столиком и тоскливо пялившихся на проходивших мимо студенток. Их презрительные замечания относительно одной из них заставили меня поднять глаза и присмотреться к объекту насмешек.

Это была высокая девица почти дистрофической худобы. Прямые волосы неопределенного цвета спускались на плечи неряшливой массой. Лицо с острым хрящеватым носом было едва ли не самым отталкивающим из всех девичьих лиц, какие я видел. Длинное бесформенное одеяние висело на ней, как брезентовый мешок на швабре.

Я на мгновение установил контакт с ее разумом, но сразу же отключился. Никогда еще я не ощущал такой тоски и горькой безнадежности. Я потряс головой, чтобы освободиться от чувства отвращения, которое эта девушка у меня вызвала, а затем снова взглянул на нее.

Она уныло искала глазами свободный столик, где могла бы уединиться. Но был почти полдень, и все места были заняты. Хотя за моим маленьким столиком вполне поместился бы еще один человек. Я решил пригласить некрасивую девушку подсесть ко мне. Я устремил на нее силы своего разума, желая заставить