красивой, целомудренной и прочее. Кстати, она не была целомудренна, то есть я женился не на девственнице. До сих пор не могу понять, как это получилось, и не то чтобы я ее любил; после танцев привел ее к себе, раздел, спрашиваю: 'Ты целка?' Она говорит: «Нет». А я уже почти что на ней; ситуация дурацкая. Ну, короче говоря, она мне родила троих, потом, лет через десять, в башке у меня появилась мысль, о том, что мои юношеские, так сказать идеалы не стали действительностью; несбывшаяся мечта здорово портит характер, я так скажу. Главное, что меня изводило, ладно бы я женился по расчету или по любви, богатая там была бы, или красивая, а то ведь ни то ни се — нищая, навроде меня и на рожу не то чтобы уродина, но и не красавица, дура, неряха, дома срач постоянно. Ведь человек за собой-то едва прибирать поспевает, а тут еще трое детей, прикинь. А уйти от нее не могу, детей люблю, да и к ней все- таки привязался. Короче, пришла мне в голову одна идея — примирить меня с действительностью может только одна вещь, если я лишу кого-то невинности. Обидно мне стало, как-то, если я проживу, не узнав этого. Стал я рыскать. Проблема была в том, что мне-то, слава Богу, уже под сорок, среди ровесниц смешно искать, если только горбатую какую-нибудь, а молодые девки на взрослых мужиков зарятся, если бабки есть, ну тачка, в крайнем случае, а у меня ни того, ни другого, да и между нами говоря, мордой не вышел для дел благородных. В общем, шансы мои были равны нулю. А мне это было необходимо, я решил, что успокоюсь, если это случится, и буду по-прежнему жить со своей женой. Тут попалась мне в руки 'Газета бесплатных объявлений', а в ней рубрика, очень интересная «Знакомства» называется, а в рубрике этой коротенькое объявление: 'Девственница познакомится с серьезным человеком'. Звоню, договариваемся о встрече, голос мне ее, правда, сразу не понравился, грубый какой-то, но да ладно. Я спросил у нее, сколько ей лет, говорит 'двадцать восемь'. Сначала я решил, что она меня кинуть хочет, в двадцать восемь — девственница; я на своей женился, ей восемнадцать только исполнилось, а уж того была, а эта. Тем более, сейчас пишут, медицина чудеса делает, но, когда я ее увидел, то понял, что она не врет, на вид ей было лет сорок; то есть, до ягодки далеко, а баба в сорок, и мужик в сорок, как евреи говорят, две большие разницы. Извини, ты не еврей случайно, а?
— Нет, — ответил Марат.
— А я смотрю, чернявый вроде?
— Я монгол, — сказал Марат.
— Да ладно врать, у них глаза узкие.
— Я монголо-татар, — совершенно серьезно пояснил Марат.
— Иди ты, — удивился Костин, — так это вы триста лет Россию употребляли.
— Мы, — подтвердил Марат.
Костин мелко засмеялся.
— Я смотрю, это не вызывает у тебя ненависти.
Костин пожал плечами: — Да нет вроде.
— Это оттого, что употребляли слишком долго, превратились в одно целое. Между прочим, ты сам на монгола похож, посмотри на свои щеки, и глаза у тебя маленькие, только что блондин, а у монголо-татар, рыжих было очень много.
— Ну ладно, — махнул рукой Костин, — хрен с ними, с монголо-татарами, отвлеклись мы от темы. На чем я остановился?
— На девственнице, — сказал Марат.
— Ну да, сказать, что она была некрасива, это будет неточно, она была никакая, совершенно без возраста. Мельком взглянешь, подумаешь старушка, а внимательно посмотришь, видно, что кожа молодая. Фигура какая-то странная, бесформенная, наверное, у нее ко всему прочему был нарушен обмен веществ, полнота у нее была какая-то нездоровая. Короче, я понял, что столько не выпью, — цинично заявил Костин.
— Встреча была назначена у хозяйственного магазина. Костин решил схитрить, приехал на полчаса раньше условленного времени и торчал в магазине, надеясь увидеть девушку через витрину и, в случай чего, дать задний ход, но продавщицы стали на него подозрительно посматривать, и ему пришлось выйти на улицу. До встречи оставались считанные минуты, в поле зрения ничего заслуживающего внимания не наблюдалось, собственно, он и не надеялся, но когда направлявшаяся в магазин тетка, вдруг подошла к нему и поздоровалась, Костин понял, как все запущено для него в этом мире. 'Здравствуйте, здравствуйте, вы пунктуальны, вы тоже даже более чем я видела, вы из магазина вышли значит — рано пришли, хорошо да погода вроде налаживается — это верно теперь в Москве зима, как в заполярье длится по семь — восемь месяцев это точно, ну че делать будем, не знаю, может пойдем пивка попьем здесь загон недалеко, я пива не пью, а зря, у вас, наверное, есть условия, а что вы предлагаете, не знаю, честно говоря, а может, вы предложите за одну встречу, сколько вы хотите?
Костин ляпнул это просто так, денег у него все равно не было. Единственное чего он хотел сейчас, так это исчезнуть, немедленно, но сразу никто не уходит, надо сделать вид.
— Вообще-то меня интересуют длительные отношения, — заявила девственница, — и содержание, скажем долларов триста в месяц, это недорого, но если для вас дорого, можно снизить цену.
Зарплата Костина в пересчете на доллары составляла немногим более трехсот долларов, но на иждивении трое детей и работающая женщина, которая одну часть зарплаты оставляла в рабочей столовой, а вторую тратила на себя. Впрочем, зарплата у нее была маленькой, несмотря на то, что она трудилась даже в выходные.
— Я должен обдумать этот вопрос, — сказал Костин.
— Конечно, подумайте, — торопливо сказала девственница, — но имейте в виду, что всегда можно договориться.
— Конечно, я обязательно позвоню, приятно было познакомиться. До свидания.
— До свидания.
Уходя, Костин оглянулся, и увидел, как девственница подошла к какой-то пожилой женщине, то есть еще более пожилой, чем она сама и принялась что-то живо с ней обсуждать.
Я так понял, что это была ее мать, и то, что мать привела дочь на продажу вконец меня убило.
Костин замолчал и надолго задумался.
— Это все? — спросил Марат, и, не дожидаясь ответа, добавил, — зачем ты мне все это рассказываешь, не могу понять.
— Скоро поймешь, — недовольно сказал Костин, — я еще не закончил, это было предисловие.
— Вот как? — удивился Марат, — такое длинное.
— Время, то, у нас есть, — заметил Костин.
Марат помрачнел при этом замечании:
— Да, — сказал он, глядя в окно, — однако уже темнеет, а о Веронике ни слуху, ни духу. И Шилова с трактором, кстати говоря, тоже нет. Как мне все это не нравится.
— Да, — поддакнул Костин, — попал ты, братан.
Марат посмотрел на охотника тяжелым взглядом. Этот человек вызывал у него раздражение, и он никак не мог понять почему.
— Темнеет уже, — повторил Марат, — еще одну ночь в этом доме я не вынесу.
— Слушай, а действительно, может ночевать придется, надо печку протопить, а?!
— Дров нет, — буркнул Марат.
— Я схожу, где топор?
— Там в сенях, и сани, и топор.
— Ты сиди, я по быстрому, как в армии — одна нога здесь, другая там. Служил в Армии?
— Давно это было.
Костин ушел, а Марат вновь устыдился своей неприязни к нему. Но вскоре мысли его вернулись к пропавшей девушке, и он забыл об охотнике.
… Вероника позвонила ему, когда он уже перестал надеяться. Прошел месяц с тех пор, как они расстались в вестибюле гостиницы. Водитель такси, седой грек взял ее чемоданы, и Вероника направилась за ним. Марат подождал пока она сядет в «Мерседес», улыбнулся ей и пошел на пляж.
Увидев на определителе незнакомый номер, Марат несколько времени раздумывал, брать ли трубку, потом все же взял. Незнакомый женский голос спросил:
