Но и его сила закончилась к концу августа. Очередные посетители не постучались в дверь, они просто выбили ее и ворвались в номер. Я видела, как рассекли голову старичку Аркаше, как завалили орущую Катрин… скоты были грязны и щетинисты… и вдруг все происходящее сделалось ярким, словно упала пелена, и я рывком поняла, что наконец-то проснулась!
Посмевший прикоснуться ко мне умер на месте, не пискнув. Я выскочила в коридор, где хрипел, дергая ногами, доктор Рубин, нагнулась над ним… нет, не помочь!.. рванула с груди амулет и, накинув цепочку на шею, помчалась вниз по ступенькам…
Странно: все происходило словно бы не со мной!
Я услышала голос и поняла, что это работают молчавшие много дней шары-информаторы. Они вопили, выли, орали. Срывающийся голос призывал «истинных землян» истребить скверну, смести с лица планеты пришлую дархайскую мерзость.
Воззвание повторялось каждые две минуты; я стояла, вжавшись в груду хлама, а в коридоре ревело:
– Режьте макак! Я — Солнце Власти, Единственный Вождь Квэхва, Эдуард Вышковский, несу ответ за вас всех!
Вот тогда я успокоилась.
Что бы ни происходило, квэхвисты тут ни при чем. Никто из них не посмеет гнусно говорить о Вожде А.
Я вышла на улицу, и первое, что увидела, — это сотни мелких схваток на набережной и черные столбы дыма над развалинами. Дархайцы в пятнистых куртках сражались, как львы, каждый против десяти — пятнадцати вооруженных… дархайцев же, одетых в пестрые национальные костюмы!
Я обращала внимание еще в июле: в этом сезоне на Земле было необычно много туристов с Дархая.
Сейчас они убивали друг друга…
Они?.. Но ведь… Нет! Не может быть!
Дархайцев убивали земляне. Но — земляне в развевающихся дархайских лвати!
Люди вспарывали людскую плоть острым железом, и взвизгивающий лязг сливался в омерзительно- надсадный шелест. Ни одного выстрела! Почему? И кто эти твари в маскарадных лвати, которые давно уже никто не надевает на Дархае?!
Я постояла на пороге отеля, пытаясь осознать.
А потом крикнула:
– Л-ла тьянгг-г’ра Андрей Аршакуни!
И мне ответили:
– Андрей Аршакуни с нами!
На клич ко мне прорывались истерзанные, порубанные, но не сдавшиеся дархайские борцы. Кто-то, лишенный половины лица, скошенного сабельным ударом, протянул мне меч, и я пошла вниз с крыльца, прорубаясь сквозь потные лвати лжеквэхвистов. Эти выродки были сильны только стаей против одиночек. Сотня настоящих бойцов, сплотившись, рассекла их, как топор полено.
И мы пошли вперед. Я вела или меня вели? Не знаю. Но нас становилось все больше. Из переулков, тупиков, подворотен к нам, отражая звонкую вездесущую смерть, рвались хрупкие пятнистые фигурки. Они падали, вновь поднимались, сбрасывая с себя бело-красно-грязное тряпье и рычащее мясо.
Дойти удавалось не всем. Но — многим.
Во время минутной передышки меня назвали Старшей Сестрой. И я поняла: этим людям нужно было объединиться, чтобы победить. Равные между собой, они не знали, как быть, а старшие групп, видимо, погибли в самом начале. Не появись я, знающая имя Андрея и не похожая на них, изверги перебили бы дархайцев поодиночке.
Борцы целовали значки с портретами Далекого Брата и Вождя А и просили меня вести их в бой.
– Что случилось? — спросила я, утирая пот.
Мне наскоро объяснили: по лучезарной воле Любимого и Родного они отправились на Землю, чтобы познакомить местных братьев квэхвистов с некоторыми новыми идеями, изреченными Вождем. Совместными усилиями должны были дархайцы и квэхвисты Земли развернуть страстную проповедь светоносных идей…
Курс лекций назывался «Плоды Ла».
Теперь — неожиданно — братья обернулись против них, и никто из имевших право командовать не вернулся с торжественного обеда…
Все это звучало чуточку высокопарно, но дархайцы не умеют лгать. Я ни на миг не усомнилась в их рассказе…
Нас было уже около двух тысяч, и к нам приставало все больше ободранных и озлобленных землян, выбегающих из полусожженных домов. На одной из площадей я впервые увидела, как плачут дархайцы. Они опустили мечи и окровавленными кулаками грозили небу, проклиная глорг’гов, закутавшихся в ти- куанги борцов.
Посреди площади, подвешенные к фонарному столбу, болтались на закопченной медной цепи обгорелые человеческие останки.
– Смотри, Старшая Сестра, как харрингенг Вышко расправился с кайченгом Лоном Сарджо, лидером нашей группы!
Там, на площади, я наконец поняла все.
Это конфедераты. Конечно же, грязные конфедераты!
Я же говорила Гавриилу: от них можно ждать всего.
А он лишь посмеивался. И дождался!
Прикрывшись пустой бумажкой, демократические выродки подготовили мятеж. Они убили моего Гаврюшу. Они не пощадили и своего Президента, разыграв его, как шестерку. Они перебили моих сограждан, обитавших на Земле, а затем обрушились на дархайских туристов, ослепленные волчьей злобой против мира и прогресса.
Кто он, этот Солнце Власти, Вышко? Чего он хочет?
Не важно. Кто бы он ни был — властолюбивый маньяк, сотрудник КС, платный провокатор, — его путч направлен против двух единственно верных оплотов Справедливости в Галактике.
Против Единого Союза и Дархая…
Мы добрались до логова подонков и выжгли его дотла. Хорошо помню: в углу чисто прибранного двора Клуба Гимнастов-Антикваров я поразилась, увидев высоченный — тысяча? две? — штабель подгнивших человеческих тел, подготовленный к сожжению. Канистры с бензином стояли рядом; огонь просто не успели поднести, а на тех, кто лежал в штабелях — на всех-всех, — были военные мундиры…
Из комнаты в комнату шли мы, вычищая грязь, соленые комки летели в лицо из-под вертящихся лезвий, и не было времени ни оглядываться, ни утираться…
– Харрингенг! — закричал кто-то за моей спиной.
Я обернулась. Вжавшись спиной в стену, стоял тот человек, что заговаривал со мною в баре — давным-давно, целый месяц, целую жизнь назад. Пока еще живой. Вокруг было тихо…
Все кончилось. Мы победили. И только он, последний из нгенгов, был жив, и волнистый крис дрожал в его руке…
– Кто ты? — спросила я, запретив борцам убивать.
Он промолчал. Он не хотел говорить со мной.
Как учили на курсах, я сжала взгляд в точку и вонзила его повыше переносицы нелюдя. Стало больно. Выжигая чужую волю, убиваешь и себя. Но результат порой стоит того.
– Кто ты?
– Я — Эдуард… Вышковский… — выхрипел он. — Солнце Власти.
И я поняла, что он не лжет. Он верил!
– Конфедерация? — спросила я, не сомневаясь в ответе.
Но ошиблась.
– Гниль! — ненавидяще скривился нгенг.
– Союз?! — В это я не могла поверить. Но спросила.
