долго, что у выбранного им объекта любви оказываются ярко выраженные материнские признаки, и в них легко узнать замену матери.
В ранних работах З. Фрейда основное внимание акцентировалось на последствиях привязанности мальчика к матери, когда мать представляет собой «первый объект любви», и к этому выбору позднее присоединяется все то, что под названием эдипова комплекса приобрело важное значение в психоаналитическом объяснении неврозов. В поздних его работах в поле зрения основателя психоанализа оказалась и женская психология: З. Фрейд признал, что привязанность девочки к матери на раннем этапе развития может быть весьма содержательной и длительной, может давать много поводов для соответствующих фиксаций и предрасположений. Как замечал он в «Новом цикле лекций по введению в психоанализ» (1933), нельзя понять женщину, не отдавая должное «фазе доэдиповой привязанности к матери», так как в доэдиповой предыстории девочек содержатся «фантазии совращения», в которых совратительницей бывает мать, и можно обнаружить «относящийся к матери страх быть убитой или отравленной, который впоследствии может образовать ядро заболевания паранойей».
В написанной в последние годы жизни, но опубликованной после смерти работе «Очерк о психоанализе» (1940) З. Фрейд подчеркнул, что мать является уникальным, не имеющим аналогов, неизменно остающимся на протяжении всей жизни первым и самым сильным объектом любви и прототипом всех последующих любовных отношений для обоих полов. «Во всем этом филогенетическая основа стоит настолько выше личного случайного опыта, что не имеет никакого значения, действительно ли ребенок сосал грудь, или был вскормлен из бутылочки и никогда не наслаждался нежностью материнской ласки».
Рассматривая проблему взаимоотношений между матерью и ребенком, основатель психоанализа использовал также понятие «фаллической матери», то есть такой матери, которая воспринимаемая ребенком на предэдипальной стадии его развития в качестве существа, обладающего мужским половым органом.
Представления З. Фрейда о матери как важной фигуре, оказывающей заметное воздействие на психосексуальное развитие человека, получили свое дальнейшее отражение в работах ряда психоаналитиков, включая М. Кляйн, Г.С. Салливана, Э. Фромма и других.
Так, М. Кляйн (1882–1960) обратила внимание на то, что в первые три-четыре месяца жизни ребенка его чувства сконцентрированы на матери, которая кормит его, и уже в раннем возрасте у ребенка формируются различные реакции на улыбку матери, ее руки, голос, грудь. Вызванные отношением к матери, периодически повторяющиеся у ребенка переживания удовлетворения и фрустрации «являются мощным стимулом для либидных и деструктивных импульсов, для любви и ненависти». Позднее, когда ребенок становится способным воспринимать и интроецировать мать как личность, у него происходит идентификация с ней. Причем отношения с матерью часто порождают у ребенка депрессивную тревогу, влияющую на ход его психосексуального развития.
Американский психоаналитик Г.С. Салливан (1892–1949) выдвинул положение, в соответствии с которым «напряжение тревоги, переживаемой материнской фигурой, вызывает тревогу у младенца». При звуках детского плача возрастает тревога матери, что, в свою очередь, усиливает тревогу младенца. «Отчасти это происходит по причине непосредственного влияния материнской тревоги на тревогу, испытываемую младенцем, а отчасти потому, что тревога матери мешает ей проявлять заботу». Причем мать может испытывать тревогу не только от плача ребенка. Ее тревога может быть связана с чем угодно, например с получением телеграммы, содержащей неприятное для нее известие и приводящее ее в тревожное состояние, которое, в свою очередь, вызывает тревогу у младенца и станет предвестником усиливающегося страдания ребенка.
Для американского психоаналитика Э. Фромма (1900–1980) открытие психоанализом тесной связи ребенка с матерью является одним из наиболее значительных в науке о человеке. Критикуя взгляды З. Фрейда на инцестуозную связь, как обусловленную энергией либидо, он в то же время исходил из того, что «предэдипальная связь мальчика или девочки с матерью является одним из центральных феноменов в процессе развития и одной из основных причин неврозов и психозов». В понимании Э. Фромма, ребенок обладает «догенитальными инцестуозны-ми устремлениями», составляющими фундаментальную страсть взрослых людей, в которой содержится тоска человека по незащищенности, по избавлению от риска, ответственности, свободы и познания самого себя. Генетически мать представляет собой первую персонификацию силы, которая защищает ребенка и гарантирует ему безопасность. В зрелом возрасте мать как личность замещается или дополняется семьей, религией, политической партией, страной, нацией, олицетворяющими психологический симбиоз с матерью. Вместе с тем в индивидуальной связи с матерью часто кроется не только тоска по любви, безопасности, защищенности, но и страх перед ней, когда мать может быть в реальности или в воображении каннибалической, похожей на вампира. Если ребенок воспитывается реально каннибалической матерью и не порывает связь с ней, то он неизбежно страдает от страхов быть уничтоженной ею. Проводя различие между возможными типами связи ребенка с матерью, Э. Фромм выделил «доброкачественную связь» и патологическую форму инцестуозной связи, которую назвал «инцестуальным симбиозом». В целом, он считал, что связь с матерью (как тоска по ее любви, так и страх перед деструктивностью) является «более сильной и элементарной», чем рассмотренная З. Фрейдом восходящая к сексуальному желанию «эдипальная связь». Подобное понимание нашло отражение в его работе «Душа человека» (1964).
Заметное влияние на становление современных психоаналитических представлений о роли матери в жизни ребенка оказали эмпирические исследования Р. Шпитца и Дж. Боулби. В отражающих результаты этих исследованиях публикациях Р. Шпитца «Анаклитическая депрессия» (1946), «Первый год жизни» (1965) и Дж. Боули «Материнская забота и психическое здоровье» (1951) было продемонстрировано, что «отлучение ребенка от матери» сопровождается такими последствиями, которые свидетельствуют о возникновении у детей различных депрессивных состояний, сказывающихся в дальнейшем на развитии симптомов депрессии у взрослых.
В рамках классического психоанализа основное внимание уделялось изучению психопатологии отдельного человека, рассматриваемой через призму его внутрипсихических конфликтов. Вместе с тем З. Фрейд исходил из того, что исследование отдельного человека и тех путей, которыми он стремится удовлетворить свои бессознательные влечения, лишь в редких случаях не принимает во внимание отношение этого отдельного человека к другим индивидам. Как замечал он в работе «Массовая психология и анализ человеческого «Я» (1921), «в психической жизни человека всегда присутствует «другой», являющийся, как правило, образцом, объектом, помощником или противником. И все же изучение межличностных отношений не являлось главной задачей классического психоанализа.
Дальнейший шаг вперед от персоноцентрического подхода к интерперсональной теории личности был сделан А. Адлером (1870–1937), который считал, что стиль жизни и модель поведения ребенка невозможно понять без учета людей, которые ухаживают за ним. И хотя его учение получило название индивидуальной психологии, тем не менее А. Ад лер полагал, что одной из жизненно важных проблем является отношение одного человека к другому или, как он писал в статье «Индивидуальная психология как путь познания и самопознания человека» (1926), «проблема межличностной связи».
Становление межличностной теории человека связано с именем американского психиатра и психоаналитика Г.С. Салливана (1892–1949). Обратившись к изучению шизофрении и невротических процессов, он пришел к пониманию необходимости исследования «не отдельно взятого человеческого организма или социального наследия, а ситуаций межперсонального взаимодействия, в которых находило
