складываются одинаковым образом, а именно путем смещения вдоль какой-то поверхностной ассоциации. Различие же в материале и центрировании обоих феноменов свидетельствует лишь о том, что ошибки функции воспоминания указывают на вмешательство пристрастного фактора и на тенденцию, благоприятствующую одному воспоминанию и стремящуюся поставить преграду другому.
Основатель психоанализа исходил из того, что ранние детские воспоминания представляют собой не настоящий след давнишних впечатлений, а его позднейшую обработку, которая подвергается воздействию различных психических сил более позднего времени. Эти воспоминания индивида приобретают, как правило, значение покрывающих воспоминаний, имеющих «замечательную аналогию с детскими воспоминания народов, закрепленными в сказаниях и мифах».
Практика психоанализа дает богатый материал, связанный с разнообразными примерами покрывающих воспоминаний. Однако сообщение этих примеров представляет определенную трудность, обусловленную многообразным характером отношений, существующих между воспоминаниями детства и позднейшей жизнью человека. Не случайно основатель психоанализа предупреждал: «чтобы уяснить значение того или иного воспоминания детства в качестве воспоминания покрывающего, нужно было бы нередко изобразить всю позднейшую жизнь данного лица».
В статье «Воспоминание, воспроизведение и переработка» (1914) З. Фрейд отмечал то обстоятельство, что в процессе психоаналитической терапии аналитику часто приходится сталкиваться с покрывающими воспоминаниями пациентов. В некоторых случаях складывается впечатление, что детская амнезия устраняется вследствие покрывающих воспоминаний. Они представляют забытые детские годы с такой же полнотой, как явное содержание сновидения скрытые его мысли. В покрывающих воспоминаниях содержится, как считал основатель психоанализа, не только кое-что существенное из детской жизни, но, собственно говоря, все существенное.
К проблематике покрывающих воспоминаний З. Фрейд обращался и в последующих своих работах. Так, в «Лекциях по введению в психоанализ» (1916/17) он подчеркнул, что «путем основательного анализа из них можно извлечь все забытое».
Основатель психоанализа считал, что детские впечатления никогда по-настоящему не забываются, но становятся скрытыми, принадлежащими бессознательному. При попытках их реконструкции чаще всего возникают покрывающие воспоминания, маскирующие другие воспоминания, связанные с инфантильными влечениями и аффективными переживаниями.
Одна из задач психоаналитической терапии состоит в том, чтобы прорваться за содержание покрывающих воспоминаний и восстановить содержание забытых детских лет. Как подчеркивал З. Фрейд, «при психоаналитическом лечении закономерно возникает задача заполнить пробел в детских воспоминаниях».
Исследуя проблему сексуальных перверсий и психосексуального развития ребенка, З. Фрейд обратил внимание на оральные, анальные и мастурбационные проявления детей, доставляющих им удовольствие. В работе «Три очерка по теории сексуальности» (1905) он высказал мысль, согласно которой в каждом человеке имеется первоначальное предрасположение ко всем перверсиям. Это полиморфно-извращенное предрасположение можно наблюдать как у детей, так и у взрослых. Так, под влиянием соблазна ребенок может стать на путь всевозможных перверсий. По мнению З. Фрейда, ребенок ведет себя точно так же, как средняя некультурная женщина, которая «при обычных условиях может остаться сексуально нормальной, а под руководством ловкого соблазнителя она приобретает вкус ко всем перверсиям и прибегает к ним в своей сексуальной деятельности».
На ранней стадии своего развития ребенок не знает ни стыда, ни отвращения, ни морали. В раннем возрасте он проявляет удовольствие от обнажения своего тела, особенно подчеркивая свои половые органы. В более старшем возрасте, когда у него начинает появляться чувство стыда, у ребенка проявляется склонность любопытства при разглядывании половых органов других лиц. У него также развивается компонент жестокости сексуального влечения, который обнаруживается на стадии предэдипальной организации сексуальности. На этой стадии психосексуального развития ребенка его сексуальная жизнь исчерпывается проявлением ряда частных влечений, выражающихся в стремлении получить удовольствие частично от собственного тела, частично от внешних объектов.
Отмечая эти особенности инфантильной сексуальности, З. Фрейд провел различие между ею и извращенной сексуальностью как таковой. Инфантильная сексуальность не имеет общей центрации, ее отдельные частные влечения равноправны и каждое из них стремится к получению удовольствия. Извращенная сексуальность, как правило, центрирована, и все действия человека направлены на единственную цель. Учитывая это различие, основатель психоанализа пришел к выводу, что можно говорить о ребенке как полиморфно-перверсном существе, что соответствует его естественному, нормальному развитию. Не имея центрированной генитальной организации, сексуальные проявления ребенка не могут быть не чем иным, как полиморфно-перверсным проявлением. Другое дело, что при неблагоприятных условиях развития, приводящих к различного рода фиксациям и регрессиям, полиморфно-первесная предрасположенность ребенка может обернуться такими последствиями, которые окажутся чреватыми психическими расстройствами взрослого человека.
Термин «прафантазии» использовался З. Фрейдом по отношению к таким фантазиям ребенка, как наблюдение полового акта родителей во время пребывания в материнской утробе до рождения или в первые годы жизни, совращение его взрослыми, старшими детьми или детьми того же возраста, угроза кастрации или кастрация. Исследование и лечение невротиков показали, что у них имеют место одни и те же фантазии с тем же самым содержанием. Подобные фантазии не являются достижением психической деятельности отдельного человека, результатом его онтогенетического развития. Они выходят за пределы собственных переживаний индивида и связаны с филогенетическим развитием человеческого рода. Исходя из подобного понимания неких первоначал, свойственных всем людям, З. Фрейд назвал такие представления прафантазиями.
Прафантазии не являются произвольной выдумкой, не имеющей под собой никаких реальных оснований. Пациентка может рассказать аналитику о таких событиях в истории своего детства, когда в роли соблазнителя, совратителя выступал ее собственный отец. И хотя фантазией совращения она может прикрывать аутоэротический период инфантильной сексуальной деятельности, тем не менее мотив этой фантазии навеян реальными событиями, которые могли иметь место не столько в жизни самой пациентки, сколько в доисторическое время. Обращая внимание на данное обстоятельство, в «Лекциях по введению в психоанализ» (1916/17) З. Фрейд заметил: «все, что сегодня рассказывается при анализе как фантазия – совращение детей, вспышка сексуального возбуждения при наблюдении полового сношения родителей, угроза кастрации или, вернее, кастрация, – было реальностью в первобытной человеческой семье, и фантазирующий ребенок просто восполнил доисторической правдой пробелы в индивидуальной
