руки тех, кто ее ищет, а она обязательно попадет к ним, язык ей развяжут. Конечно, знает Дана мизер, но этого с головой хватит, чтобы и Зосю приговорить. В общем, вопрос стал ребром: жить или не жить. А чтобы жить, надо уничтожить Дану, тогда появится маленькая надежда, что все обойдется.
После первого шока, в прямом смысле обесточившего разум, подавив панику, Зося включила логику. У Бабаджанова она простилась с Семеном в одиннадцать, а где-то в половине двенадцатого он был убит. По словам Даны, Семена спрашивали, кто надоумил его совершить кражу, значит, об участии Зоси не подозревают. Есть надежда, есть. Но Дана может ее разнести вдребезги.
А ведь сложилась идеальная ситуация, которая неожиданно повернулась против Зоси. Никак она не предполагала, что глупышка Дана окажется такой проворной, ей будто сообща помогают силы ада и рая. Вот нелепость: она, Зося, не сумела застрелить безоружную простушку! Стрелять по человеку ей было нелегко, внутри укоренился запрет на убийство, так и должно быть, но… не в данных обстоятельствах.
Где же теперь найти Дану? Есть один ориентир – некий Богдан, правда, он прогнал девушку. И все же. Она говорила, деваться ей некуда, что, если вернулась к Богдану? Или, к примеру, он знает ее местонахождение, а о нем самом, кроме имени, ничего не известно. Как это – ничего? Он великан, похож на гориллу, работает шеф-поваром в элитном ресторане. Этого более чем достаточно, Зося найдет его, к тому же однажды она видела Богдана.
Нереда устроился на стуле, надел улыбку с плюсом. Как же Зосю тошнит от белых воротничков и стильных галстуков, от киношных улыбок во весь рот и псевдозначимости. Но Зося не заметила, как сама стала такой же.
– Принес? – спросила она, придав лицу выражение беспечности, очень помогающее в общении с личностями наподобие Нереды.
Он положил на стол пакет, пододвинул к ней, Зося развернула его на коленях – два загранпаспорта, два российских. Ах, сколько было планов с Семеном… Пряча деньги, переданные Зосей, во внутренний карман пиджака, Нереда поинтересовался:
– Куда же Сеня пропал? Я звонил ему несколько раз.
– Я разве не говорила? – Зося намеренно, с излишней показухой собиралась уйти, чтоб не оставить времени Нереде на вопросы. – Он в отъезде.
– Это я помню. А что, туда связь не доходит?
– Не знаю, я не звонила ему. Извини, мне пора.
– Куда ты так торопишься? – протяжно, вместе с тем недоуменно спросил он. – На работу ночью не ходят, детей у тебя нет…
– Устала сегодня, хочу пораньше лечь спать.
– Сеня мой приятель, меня, естественно, раздирает любопытство, где он, почему неожиданно пропал и ничего при этом не сказал. И почему продал меня тебе. За корочки светит и мне, и тем, кто их делал, много-много…
– Полагаешь, я побегу в милицию с доносом на тебя, Сеню и себя? – немного импульсивно, потеряв контроль, сказала Зося.
– Женщинам я не доверяю.
– Но мне доверяет Семен, – парировала она. – Паспорта и для меня сделаны, там мои фотографии. Или ты меня не узнал?
– Одно дело, когда корочки неизвестно кем добыты, а другое, когда попадаешь на крючок дамочке.
– Слушай, что ты от меня хочешь? – с вымученной интонацией спросила она. – Приедет Семен, предъявишь претензии ему, а я еле на ногах держусь, у меня был трудный день. До свидания.
В машине она ударила ладонями по рулю, выражая злость на себя. Не стоило раздражаться на Нереду, не стоило ставить его на место. Приятель – ха! Семен сам его побаивался, поддерживал дружеские отношения лишь с целью выуживать из него сведения.
– Да ну его в болото, – выезжая с места стоянки, сказала себе Зося. – Паспорта получила, уехать могу в любой момент.
Одно худо – Нереда знает, как ее зовут в поддельных документах. Впрочем, на новом месте Зося добудет другие документы, были б деньги, а пока есть поважнее задачи. Она петляла по безлюдным переулкам и кое-что заметила. Присматриваясь к машине сзади, Зося поняла, что не ошиблась, это «хвост». Но кто и с какой целью едет за ней? Выяснить, где она живет, а потом…
Зося нажала на газ, гнала машину, зная, что догонять всегда сложнее. К тому же вряд ли те, кто преследует ее, хотят, чтоб она заметила их. Тем не менее волнение мешало ей сосредоточиться только на побеге, Зося панически копалась в памяти, где и когда они с Семеном допустили ошибку, в чем именно.
Довольно скоро она убедилась, что сзади нет машин, выехала на просторную дорогу и помчалась в свое убежище. Но, очутившись во дворе дома, она некоторое время прислушивалась к звукам улицы, стоя близко от ворот. Мотор не ревел, значит, она оторвалась от «хвоста», а возможно, преследование ей почудилось. Зося взбежала на крыльцо, открыла ключом дверь и, еще раз послушав улицу, вошла в дом. Пройдя две комнаты, она задержалась в проеме третьей и тихо спросила:
– Ты не спишь, Ада?
– Нет, – отозвалась та.
Зося вошла, тщательно закрыла дверь, словно в доме еще кто-то есть, но они были одни. Она опустилась на краешек кресла, положила локти на колени, свесив кисти рук вниз, и будто впала в забытье. Поза опустошения или тупика, что почувствовала Ада.
– Что еще случилось?
– М? – подняла на нее глаза Зося.
В рассеянном свете настольной лампы и на темном фоне подушки лицо Ады было особенно ужасно. Это лицо не человека, а монстра, будто его резали, мяли, жгли, что, в сущности, так и было. Она попала в крупную аварию, обгорела и поранилась, повредила позвоночник, чудом осталась жива. Несколько операций не принесли ожидаемого результата, Аду не столько волновал позвоночник, тут она рассчитывала на собственное упорство, сколько изуродованное лицо. На очередной пластике ей не повезло – внесли инфекцию, в результате облик дополнительно пострадал. Но у Ады завидные воля, мужество и желание жить не калекой, а полноценным человеком. Многочасовые тренировки подняли ее на ноги, разумеется, бегать она не стала, но при помощи костылей ходит, а не привязана к инвалидной коляске. В ближайшем будущем Ада намерена вновь попытать счастья у пластических хирургов, а пока живет скрытно, никто из бывших знакомых не знает, что она жива. Именно Семен и Зося распустили слух, будто Ада скончалась в клинике, а лечилась она далеко.
– Я спросила: что еще случилось? – повторила Ада.
– Мне показалось… за мной ездила машина.
Ада с трудом села на постели, некоторое время ее маленькие глаза обыскивали Зосю, наконец она сказала:
– Не слишком ли ты преувеличиваешь опасность? Сеня не мог сдать тебя.
– А я не говорю, что он сдал. Без него догадаются… или уже догадались, кто ему помогал. Машина ехала за мной, Ада, я удачно оторвалась.
– Догадались, кто помогал? На основании чего ты так думаешь? Для всех вы с Семеном просто знакомые, у которых нет общих интересов. С таким же успехом я могу думать, что и обо мне знают правду.
– Видишь ли, Ада… – поспешила объясниться Зося. – Мы не знаем, как попался Семен, но он же попался. Не знаем, кто конкретно его раскусил…
– Да что тут знать! – вставила Ада, Зося ее перебила:
– Убили Семена в доме Бабаджанова, а кто рискнет убивать в чужом доме? Значит, Бабаджанов сам что-то пронюхал и надумал использовать Галдина в своих интересах, так? А что ему известно – неизвестно нам, так?
– Какого же черта ты шляешься, если думаешь, что тебя пасут?
– А Дана? Необходимо найти ее.
Зося не рассказала о встрече с Нередой, о паспортах, которые сделаны втайне от Ады, так сказать, для страховки. Аде с ее маниакальной подозрительностью необязательно знать об этом. Но Нереда не дурак,
