– Неизвестно, Глеб Аркадьевич, – с сожалением развел руки в стороны Олег. – Эту бригаду «ух» давно ведут, вроде бы все известно о них, а взять не удается. Но Галдин в списках не значится, разве что соратник табачного капитана.
– Тем не менее его убили в доме Бабаджанова. Скажи уж, раз тебе все известно, Астраханов сам ушел от борьбы за участок или его смел Бабаджанов?
– Я ж говорил: денег не хватило, значит, сам.
– А ты случайно не знаешь, – подчеркнул Катков слово «случайно», отчего фраза приобрела ироничный оттенок, – что Астраханов собирался там строить?
– Нет. Если хотите, узнаю.
– Элитный жилищный комплекс, – подал голос из угла опер («хвост» Зоси). – У Астраханова самая масштабная строительная фирма в городе, он строит все: предприятия, частные особняки, многоэтажки, дорогое жилье на продажу под ключ и стройварианты, когда только стены с окнами и доводят их до ума сами жильцы. Честно говоря, я не верю, что у него не хватило денег.
– Ты неплохо осведомлен, – заметил Катков.
– Крупные дельцы, Глеб Аркадьевич, так или иначе, всегда дают повод, чтобы ими заинтересовалось УВД.
– А почему ты до сих пор здесь? – вдруг вспомнил Катков, снимая с аппарата трубку, так как раздался звонок. – Гони по адресу, куда наша Зося ездила, разузнай о ней у соседей. Я слушаю… Ага, ага… Спасибо, уважил. – Положив трубку, он скрестил на груди руки, притом сиял. – Как я и предполагал, могилы Астрахановой Ады не существует.
– Она жива? – уточнил Цибаев.
– Скорей всего, нет, – сказал Катков. – Собственно, таинственное исчезновение Астрахановой меня привлекает пока по одной причине: мы можем задержать Зосю по подозрению в убийстве Ады. А там прижмем ее, и она выложит, за что убит Галдин. Заодно расскажет, куда дела Астраханову. Действуем по обычной схеме: сначала сажаем в изолятор, чтобы набралась впечатлений, а вечерком, когда никто не помешает, я допрошу ее.
– Лучше утром, – посоветовал Санин. – Ночь в изоляторе действительно производит неизгладимое впечатление.
– А ты, – указал на него пальцем Катков, – поезжай в район, где прячется Дана Гуйва. Пошатайся там, авось она выйдет. Фотографию не забудь.
– Кстати, Глеб Аркадьевич, – поднялся и Цибаев. – Дом определен точно, откуда она говорила со Зверевой, только квартиру не установили, но примерно это левая сторона.
– Отлично, – поднял руки Катков. – Карты в руки. Санин, если узнаешь, где находится Дана, задерживай. И поторопись, важные люди лежат в морге, боюсь, вас кинут на них. Мы с Цибаевым едем за Зосей.
– Глеб Аркадьевич, а мне что делать? – спросил Олег.
– Как – что? У тебя есть версия, работай, а я проверю.
Стоя за спиной Даны, Богдан держался за спинку и, чтобы лучше видеть экран, низко склонился. Она же, уговорив его посмотреть, что ей удалось обнаружить, говорила:
– Вот эта папка, под названием «Досье», как тебе?
– Ник… как.
– А вот смотри, какие здесь интересные заметки. Знаешь, почему я обратила внимание на эту папку? Потому что есть файл с одной знакомой фамилией. Вот: Бабаджанов. Открываем… читаю: «Заурядный, с заниженным интеллектом, хвастун, любит лесть, дружбу понимает только с точки зрения выгоды, при этом ненадежен, изворотлив. Обман – способ существования, наживы и процветания, Бабаджанов, кажется, с этим родился. При всем при том он не позарится на мелочи, он крупный игрок, которому уже не столько важны деньги, сколько победа. Потом ему становится скучно, он меняет любовниц, катается на лыжах, охотится, обдумывая новый полет. Как ни странно, он бывает отзывчив, его может тронуть чужая беда, и тогда Бабаджанов отстегнет любую сумму, однако впоследствии раздует из своей щедрости помпу». Что скажешь?
– Это что? – указал он на список внизу.
– Честно говоря, я не понимаю. Раз в кавычках, то, думаю, названия. А раз между ними дефисы стоят, эти названия как-то связаны между собой. Смотри, в скобках написано: «Поглощение». У меня слово «поглощение» ассоциируется с фирмами, когда одна фирма поглотила другую. А вот написано: «Банкротство». Смотри: в самом низу цифра – «двести тысяч». Что означает эта цифра?
– Кто т… там еще? – заинтересовался Богдан. Дана вернулась к списку файлов, он внимательно изучал их, сказал: – Отк… крой Леонова.
– «Леонов… Мразь…» Многообещающее начало. Так, дальше… «Без взятки не сделает ни одну справку. Устроил в свое учреждение мать, которая на работу ходит только за зарплатой, далеко не маленькой. У него работает сестра – набитая дура, к тому же безграмотная, а также дядя, брат матери, его жена, и недавно пристроил дочь от первого брака. Владеет собственностью города в полном смысле. Загоняет здания, земельные участки, отнимает подвалы, полуподвальные помещения и цокольные этажи в жактах, сдает их в аренду, деньги кладет в карман. К жильцам, которым эти помещения принадлежат, применяет все меры, вплоть до угроз…» Фу, он на самом деле мразь. Я бы на месте жильцов прибила его.
– Леонова у… у…убили.
– Да? Когда?
Заикаясь больше обычного, так как он разволновался, и все же иногда ему удавалось произнести фразы целиком, Богдан рассказал:
– На днях убили. Помнишь, я говорил, что работаю на дому? Мы готовили ужин у Метлова, подали последние блюда, остался десерт. Собирались уходить, как вдруг выяснилось, что Леонова застрелили в саду. Приехала милиция, нас опросили первыми и отпустили. Я вижу, на Метлова тоже есть досье.
Дана задумалась, потом, взглянув на Богдана, спросила не по теме:
– Ты не пробовал петь? Говорят, помогает.
– П… пробовал. Г… глупости.
– Извини… А Семена Кирилловича убили в доме Бабаджанова. Слушай, зачем он собрал досье на этих людей? Кстати, смотри, Богдан, после характеристики Леонова тоже идет список… какие-то адреса… А вот, смотри, в скобках стоит: Бабаджанов. И еще Бабаджанов, еще… Может, его за сбор информации укокошили? Хотя нет… Семен Кириллович украл… Что же он украл? И ключ мне подсунул… Ой! – подпрыгнула Дана. Ее неожиданные вскрики заставляли Богдана вздрагивать. – А мать Галдина? Я позвоню ей.
Она взяла трубку Семена Кирилловича, выбрала номер.
Глава 25
Неля металась по квартире, не находя себе места. Вторая половина дня, а Гоша не вернулся. Неужели она оказалась права и его сцапали менты? Другого объяснения не может быть, он сам как чувствовал, не хотел уходить. Она решила подождать до утра, но, что будет делать утром, не придумала. Как вдруг звонок. Наконец-то!
– Гоша, ты?
– А кто ж еще, – послышался веселый голос.
– И где тебя черти носят? Я тут одна с ума схожу.
– Я в больнице.
– Где, где?
– В больнице. Врезался в столб.
– Боже мой… Так ты… ты ранен?
– Нога сломана, ну и головой стукнулся. Пустяки.
– Ты что, рад, да? Дурак! А если б убился? Тебе же надо принести поесть, а как я выйду? У меня даже обуви нет…
– Не пырхайся, мне всего хватает, брат привез. И не вздумай выходить, поняла? Жратвы тебе хватит, холодильник я забил. Жди, дня через два приду.
В общем-то, Неля вздохнула с облегчением и улеглась перед теликом, но, припомнив, что Гоша «забил холодильник», подумала: как это понимать?
