– Как хорошо, что ты все же смогла вырваться!
– Я отпросилась на часок, только чтобы вас поздравить, – откликнулась Алина. – Вот выпью за ваше счастье и опять на работу.
– Семочка, налей, пожалуйста, Алине шампанского, – обратилась Ганина к помрачневшему супругу, а затем к брату: – А ты, Саша, раздобудь стул.
– Нет, спасибо, стула не надо! Я стоя за вас... – Алина приняла из рук Макса фужер и подняла его. – Итак, друзья мои, поздравляю! Желаю вам всего самого лучшего: любви, согласия, понимания... И чтобы трудности, возникающие на пути, вас только сближали.
– Спасибо, Алина. Надеюсь, так и будет.
– Вот и отлично! Тогда мой подарок придется кстати…
Она вытащила из сумки пачку фотографий, перетянутую атласной ленточкой, и протянула Снежане. Та растерянно их приняла.
Макс что-то заподозрил. Это стало ясно по его расширившимся зрачкам и порывистому движению руки, которая потянулась к фотографиям, чтобы перехватить их. Но Снежана уже смотрела на верхний снимок...
Смотрела и не понимала, почему на нем запечатлен ее обнаженный муж, страстно целующий голую Алину. Сначала Снежана решила – это дурная шутка и снимок сфабрикован на компьютере. Но когда увидела следующие фотографии, поняла: нет, ни о каком фотомонтаже не может быть и речи. Перед ней – застывшая реальность. Уж кому, как не ей, знать, каким бывает лицо мужа в момент страсти!
Алина читала по лицу Снежаны, как по-писанному. И видела, в каком ужасе та пребывает, как раздавлена и потеряна. А значит, не зря Алина устанавливала скрытую камеру в сауне. И сдерживала себя, когда Макс открыл ей глаза на их отношения, тоже не зря. А ведь так хотелось послать его тогда подальше, а то и ударить...
– Что ж, вижу, с подарком я угадала. Еще раз желаю всего хорошего... – промурлыкала Алина и послала Максу, которого впервые видела с пылающими щеками, воздушный поцелуй. – Пока!
К выходу она шла неспешно, чеканя шаг. Тот факт, что ей в затылок уперся ненавидящий взгляд, ее только забавлял. Она знала, кто провожает ее этим взглядом, и мстительная радость переполняла ее.
Отомстила!
Причем обоим!
Как же сладко...
И как же горько...
Радость сменилась отчаянием. Теперь ничего не исправишь. А значит, надо вновь учиться жить без Макса...
«Ничего, – прорычала Алина мысленно. – Теперь мне будет легче. Я уже не та, какой была в свои семнадцать, я сильная и тренированная. Я уже
Больше Алина раскисать не стала. Она раз и навсегда запретила себе думать о Максе и его жене. И если до того, как явиться в ресторан, думала о том, что, покинув его, спрячется где-нибудь поблизости, чтобы пронаблюдать, вместе или по отдельности Малаховы уйдут с вечеринки, то теперь решила этого не делать. Быстро села в первую подъехавшую маршрутку.
Проехав пару остановок, вышла. Домой не хотелось. Было неспокойно на сердце, нервозно, суетно. Хотелось мчаться куда-нибудь на бешеной скорости, чтобы перехватывало дыхание, слепило глаза, а мысли разлетались в разные стороны, словно капли дождя, попавшие на ветровое стекло быстро едущего автомобиля...
И тут Алина вспомнила о визитках, лежавших в ее кошельке. Было их не меньше десятка, и все они лежали мертвым грузом полгода, прошедшие с той вечеринки, где ей их вручили. Алина уселась на лавочку и начала перебирать карточки, вспоминая тех, кто ей их дал, и отметая каждого, пока на глаза не попалась визитка с женским именем. Не сразу удалось вспоминать, чья она, но когда пришло озарение, Алина немедленно проследовала к телефону-автомату и набрала указанный на ней номер.
Сотовые телефоны тогда только появились, но у дочки крупного чиновника он был, поэтому она сразу ответила. Естественно, кто звонит, девушка не поняла, но велела собеседнице «подгребать» к самому пафосному казино столицы, где она отмечает успешную сдачу сессии. Сказала, прикажет, чтоб ее пропустили.
И Алина поехала. И напилась в тот вечер так, что утром не могла головы поднять. А также вспомнить, что творила накануне. Судя по тому, что трусики обнаружились в сумке, а колготки пошли стрелами, у Алины был секс, но с кем и как все происходило, ей было неведомо. В другой день она изругала бы себя, замучила упреками, но тогда ей было не до того. И не из-за раскалывающейся головы. Душа болела сильнее всего остального, и от этого было тошно, хоть вешайся.
Конечно, Алина не покончила с собой. Она выпила по таблетке анальгина и аспирина, приняла ванну, влила в себя литр чая и принялась названивать своей новой подружке, чтобы договориться об очередном походе в клуб или казино. Та сказала, что на сегодня у тусовки намечена поездка на дачу, и если Алина не против, то может присоединиться...
Алина была не против. Ей нужно было отвлечься и развлечься. А еще познакомиться с состоятельными мужчинами. Только не по пьянке, как вчера, а на трезвую голову. Чтобы дурака не свалять. Уж коль она несмышленой девчонкой умудрялась мужиками крутить, то теперь, став зрелой женщиной, может это сделать во сто крат результативнее.
С такими оптимистичными мыслями Алина отправилась на загородную вечеринку, где познакомилась с очень влиятельным бизнесменом, который впоследствии предложил ей содержание...
В общем, жизнь стала налаживаться!
Глава пятая
1
Алина вышла из подъезда, грохнув дверью так, что вздрогнул дремавший консьерж. Она была вне себя от бешенства и вымещала злость на попадавшихся по руку предметах. «Как же меня достали журналюги! – рычала Алина мысленно. – Житья от них никакого нет! На работу придешь – ломятся в дверь офиса. Дома закроешься – звонят. Едешь куда-то – они следом, словно почетный караул тащатся... И как бедные знаменитости это терпят?».
Сама она не была звездной персоной. Да и широко известной тоже. Но имя ее иногда попадало в газеты. И на телевидении Алина несколько раз мелькала, на чем настаивал пиар-директор компании. Он считал, что у фирмы должно быть свое лицо, а кому как не главе и совладелице олицетворять «Олимпус»? Красавица, спортсменка, умница. Последнее, конечно, не так важно, как первое и второе, но тоже не помешает. А то некоторые звезды как рот раскроют, так стыд и позор. Алина же и говорила складно, и перед камерой держалась свободно, и была лучшей рекламой своих фитнес-клубов, потому что лучилась здоровьем, энергией и естественной красотой. Она не возражала против участия в программах и интервью давала с удовольствием. Если для дела надо, то ради бога, ей не трудно. А что иной раз на улице после передачи ее узнавали, так не велика беда. Просто спрашивали: «А вы не та самая... как там вас...» Алина отвечала «Нет, не та» – и шла по своим делам.
Но оказалось, что даже у такой малой известности есть оборотная сторона. Когда весть о том, что в ее квартире произошло убийство, дошло до журналистов, те будто с цепи сорвались. Прессе нужен был скандал, а во всех звездных семействах на данный момент были тишь да гладь, вот репортеры и ухватились за Алину. Сегодня, например, с утра названивали. Откуда только номер домашнего телефона узнали, черти?
– Госпожа Валентайн! – услышала она. – Госпожа Валентайн, не ответите на пару вопросов?
Алина посмотрела в том направлении, откуда раздавался голос, и увидела бравую команду телевизионщиков. Два парня и девушка стояли на тротуаре, рассредоточившись таким образом, чтобы госпожа Валентайн не смогла пройти мимо.
Алина сдержала порыв показать репортерам оттопыренный средний палец или козу и довольно вежливо ответила:
– Оставьте меня в покое.
– Минутное интервью! – попросил один из молодых людей, подавшись вперед. – Вам что, жалко?
