– Думаю, что, если бы даже она не была таковой, дядя Родерик все равно знал бы про каждого из вас интересующие его подробности. У него собрана целая энциклопедия информации о различных людях. Казалось, услышанное поразило виконта.
– По-моему, мои слова поселили в вашей душе тревогу, – пошутила Астара.
– Нет, но не стану скрывать – я поистине удивлен, – ответил Уильям. – Я всегда считал, что дядя Родерик слишком занят своими собственными делами и у него не остается времени на то, чтобы интересоваться семейными проблемами.
– Напротив, уверяю вас: семья для него всегда была необычайно важна.
Заменив удовлетворение, промелькнувшее на лице виконта, Астара вспомнила, что ведь он старший из племянников, и тут же поняла, что в голову Уильяма пришла точно такая же мысль.
Для сэра Родерика будет вполне естественным передать свое состояние Уильяму, как старшему из племянников, и позаботиться, чтобы он жил в Уорфилд-хаузе.
Она уже слышала, что отец Уильяма, граф Уэлдам, владеет, благодаря лсенитьбе, поместьем в Кенте.
Рано или поздно оно перейдет в собственность его сына, однако Астара почти не сомневалась, что оно явно не могло бы соперничать с великолепием Уорфилд-хауза.
Фактически она лишь в последние несколько дней поняла слова сэра Родерика о том, что без больших денег невозможно поддерживать дворец в хорошем состоянии.
Уорфилд-парк был одним из крупнейших старинных родовых гнезд в Великобритании, и для его обслуживания требовалась целая армия лакеев, служанок, горничных и прочих работников, да еще множество вспомогательных хозяйств. Недаром ей пришло на ум сравнение владений сэра Родерика с независимым государством.
Разглядывая украдкой виконта из-под опущенных ресниц, Астара подумала, что он определенно будет выглядеть на своем месте в роли владельца Уорфилд-хауза.
Она уже представляла, как он устраивает пышные приемы и балы, какие бы одобрил его дядя, как берет на себя его роль в совете графства. У нее не было никаких сомнений, что со временем он будет представлять короля в качестве главы судебной и исполнительной власти Хартфордшира.
Все показалось ей простым и ясным, а конец истории отчетливо просматривался уже с первых страниц.
Но тут она задала себе уже назревавший в ее сознании вопрос: а что же, собственно, она испытывает к Уильяму как к мужчине? И что он испытывает к ней?
Если, к примеру, предположить, что они встретились бы совсем при других обстоятельствах, обратили бы они внимание друг на друга?
Если допустить, что он беден, что он вообще никто, да и она ничего из собой не представляет – просто некая мисс Биверли, без ауры огромного богатства сэра Родерика.
Она смерила виконта испытующим взглядом, а он, словно почувствовав, что она думает о нем, слегка наклонился вперед и произнес:
– Вы прекрасны намного больше, чем я ожидал увидеть, точнее – чем надеялся увидеть.
– А вы уже слышали про меня?
– Мне рассказывали про ваш успех в Риме. Вас видел там один мой приятель. Теперь я понял, что он так и не смог мне ничего толком передать, лишь самые общие факты. Астара улыбнулась.
– Ваши слова вызывают в моей памяти итальянцев, ухитрявшихся превращать в комплимент все, что бы они ни говорили.
– Это не очень сложно, если беседовать с такой прелестной особой, как вы.
Астара опять улыбнулась, держа себя уверенно и сдержанно.
– Я полагаю, милорд, – заявила она через пару мгновений, – что мы оба слишком много слышали друг о друге. Сейчас нам предстоит важная и сложная задача – воспользоваться своим рассудком и разобраться, что из услышанного правда, а что нет.
– Я занимаюсь этим непрестанно, – согласился виконт. – В частности, я никогда не требую рекомендаций, если нанимаю нового слугу; еще я редко даю себе труд просматривать при покупке лошади ее родословную.
– На Востоке это называют «пользоваться своим третьим глазом», – пробормотала Астара.
Ей показалось, что он не понял смысл сказанного ею, и пояснила:
– Существует древняя легенда о том, что в далеком прошлом у самого первого человека был только один глаз – в середине лба. Потом у него появились еще два глаза, а тот, первый, исчез.
– Но ведь по вашим словам я понял, что он остался на прежнем месте?
Астара кивнула.
– Этим глазом мы пользуемся, когда пытаемся составить свое собственное суждение о людях, не доверяя тому, что слышали о них от других.
– Тогда я надеюсь, что вы и на меня посмотрите своим третьим глазом, – любезным тоном заявил виконт.
– Я могу то же самое предложить и вам.
– Мой третий глаз уже поработал, – с улыбкой ответил молодой человек. – Хотите, я скажу вам, что я почувствовал? Или вы не торопитесь узнать об этом?
– Пожалуй, я лучше подожду, пока вы окончательно не удостоверитесь в своем мнении, – ответила
