— У вас есть соперник.
— Соперник? — Томас сдвинул брови. — Как у меня может быть соперник?
— Я понимаю, вам, учитывая ваш шарм, трудно это представить, но есть другой мужчина, — съязвила Джослин.
— И когда только она успела? — пробормотал себе под нос маркиз. Он обратил свой взгляд на Марианну, которая продолжала болтать с Пеннингтоном. Пеннингтон?
— Едва ли важно, кто он, — резко произнесла Джослин, очевидно прочитав его мысли. — Что действительно имеет значение, так это то, что этот «кто–то» существует, и это неправильный «кто– то».
— Если только, — медленно произнесла Бекки, — вы не раздумали жениться на ней.
— В этом случае, — Джослин скрипнула зубами, — я сделаю целью всей своей жизни…
— Угрожать не обязательно, — рассеяно перебил Томас. Пеннингтон? Как она может интересоваться Пеннингтоном? — Я совершенно точно намерен жениться на Марианне. Даже если мне придется силком тащить ее к алтарю.
— Послушайте, есть идея, — радостно воскликнула Бекки. — Не могли бы вы похитить ее и отвезти в Гретна–Грин?
— О, это бы прекрасно сработало, — в словах Джослин явственно прозвучал сарказм. — Марианна и на йоту не обеспокоится скандальным характером подобного предприятия.
— Она, вероятно, сочтет это чертовым приключением, — прошептал он. Пеннингтон? Что у него есть такое, чего нет у Томаса?
— Если поразмыслить, — задумчиво произнесла Джослин, — она действительно может принять это за авантюру, что пришлось бы очень кстати…
Бекки ухмыльнулась.
— И я о том же подумала.
— Хотя не обязательно все закончится бракосочетанием, — покачала головой Джослин. — Скорее всего, вам придется придумать что–то получше.
— Я придумаю, — решительно изрёк Томас. — Ну что же, благодарю вас обеих за сведения и советы….
— Мы готовы помочь, — сказала Бекки.
— Сделаем, все что потребуется, — добавила Джослин. — Видит Бог, вы не слишком хорошо справляетесь в одиночку.
— Ваша вера в меня поражает. — Томас бросил Джослин язвительный взгляд. — Я вполне способен убедить вашу сестру стать моей женой. — Он перенес свое внимание на Бекки. — Не прибегая к похищению или другим методам принуждения.
— Мы никогда и не сомневались в этом, — тон Бекки был чрезвычайно приторным.
Джослин в своей манере не уступала сестре.
— Мы безгранично вам доверяем.
Томас не поверил ни одной из них. Несмотря на их слова, было совершенно ясно, что ни одна из сестер не верит, что он может преуспеть в борьбе за руку Марианны. В данный момент, даже у него были сомнения. И все же, ее упрямству далеко до его решимости. А он был решителен.
Маркиз не припоминал ни одного случая в своей жизни, когда бы он не добился желаемого, и теперь отказывался признавать возможность неудачи. И никакой таинственный соперник, будь это Пеннингтон или кто–то еще, не встанет у него на пути.
* * *
Кто же знал, что приключение может быть таким ужасным?
Марианна выпрямилась в седле и взглянула на предстоящий маршрут. Скачки проходили последовательно по восьми отдельным участкам, один сложнее другого. Этот был третьим.
В мероприятии участвовало более ста всадников, разбитых на шесть команд. В данный момент этот маршрут проходила третья команда. Команда Марианны была следующей. Пеннингтон был в группе, шедшей за ее командой, однако Беркли входил в ее группу.
Томас и Бекки были во второй команде, и уже сейчас Марианна ясно видела, что они выиграют соревнование. Бекки скакала с едва сдерживаемой страстностью, словно родилась на спине лошади. Томас управлял конем так, будто они были единым телом, единым разумом. Такой уверенный и непобедимый, как герой из книг.
Девушка следила за тем, как его конь перепрыгивал и обходил препятствия, и сердце её учащенно билось от некоторого страха и немалой гордости. Это был мужчина, которого она любила. И он был великолепен.
— Вам не обязательно продолжать, вы же знаете, — произнес возле нее Беркли. — Нет ничего постыдного в том, чтобы сойти с маршрута на любом этапе. На самом деле, ожидается, что большинство участников не доедут до финиша. — Он кивнул на молодого человека. — Главный конюх посылает кого– нибудь к старту каждого участка. Все что вам нужно, это показать ему, что вы не собираетесь продолжать.
— Да, хорошо, я подумаю над этим. — Марианна состроила гримаску. Однако, что бы сделала достойная уважения героиня? Девушка расправила плечи. — Тем не менее, не сейчас.
Беркли нахмурился.
— Вы уверены?
— Не совсем, — она неуверенно засмеялась. — Я скорее утону, нежели переплыву.
— Как и многие до вас, — усмехнулся Беркли. — Я и сам здесь падал раз или два в прошлые года.
Марианна внимательно изучила выражение его лица. Хотя она и была благодарна мужчине за компанию и поддержку, она поняла, что испытывает некоторую неловкость в его присутствии. Его письмо с признанием в любви беспокоило ее, и девушка не знала, как справиться с ситуацией. И все–таки, ей, вероятно, следует что–то предпринять.
Марианна глубоко вздохнула.
— Я много думала над вашей дилеммой, милорд, и мне стало интересно, приблизились ли вы хоть немного к объяснению с объектом своих чувств.
— От конных препятствий к препятствиям в делах сердечных? — Беркли поднял бровь. — Весьма неожиданная смена предмета разговора, вы не находите?
Лицо девушки запылало.
— Приношу свои извинения. Я не имела намерения…
— Вздор, — мужчина отмахнулся от ее слов. — В конце концов, я вам доверяю. Отвечая на ваш вопрос, должен сказать, что написал ей о своих чувствах, но… — он пожал плечами, будто это не имело значения, но Марианна прекрасно знала, что это не так. — Бесполезно. Она не сочла нужным ответить.
— Возможно, — мягко предположила девушка, — ее чувства отданы уже кому–то другому.
— О, я уверен, что так и есть, — лицо Беркли потемнело. — Но он не подходящий для нее мужчина. Он разобьет ей сердце и оставит обесчещенной и одинокой.
— Возможно, он не настолько плох. — Она ощутила тяжесть в желудке.
— Он — негодяй с черным сердцем, — категорически заявил Беркли.
Марианна удивленно воззрилась на него. Не исказили ли чувства Беркли его восприятие? Или она действительно изобразила лорда Б., Томаса, таким подлецом? Безусловно, она сделала его довольно мрачным и замкнутым, может даже угрожающим, и определенно высокомерным. За исключением высокомерия, пожалуй, лорд Б. был в большей степени продуктом ее воображения, нежели чем–то другим.
Его поступки — их поступки — были отчасти правдивы, но имели весьма примерное отношение к ее с Томасом настоящим действиям. Тем не менее, было ясно, что Беркли никогда в это не поверит, даже если узнает правду. И никто другой, как она подозревала, тоже не поверит.
— Она должна вырваться из его когтей. В конце концов, я ее найду, — непреклонно пообещал Беркли. — Я нужен ей.
— Милорд, — Марианна положила ладонь ему на рукав, — вы не допускаете возможность того, что она не связалась с вами, потому что, ну, довольна своей судьбой?
