стороны.
Что–то в его словах показалось ей знакомым, но она не стала об этом сейчас думать.
— Вы угрожали овладеть мной.
Томас со свистом вздохнул.
— Как вы посмели!
— Сам не понимаю, — пробормотал Леопард.
— Вы угрожали чести женщины, которую я люблю. — Томас выпрямился и прошел к Леопарду. — Я требую удовлетворения.
— Я так и думал, — ответил Леопард.
Мужчины стояли нос к носу.
— Значит, пистолеты, — сказал Леопард. — На рассвете.
— Это не может ждать до рассвета, — прогремел в комнате голос Томаса. — В сумерках. Сегодня.
— Значит, в сумерках, — кивнул Леопард. — Ньюкомбский холм отлично подойдет для наших целей.
— Дуэль? — У Марианны ёкнуло сердце. — Вы говорите о дуэли?
— Да, именно о ней, — Томас не отрывал взгляда от Леопарда.
— Вы не можете говорить серьезно, — девушка переводила взгляд с одного мужчины на другого. — Дуэли вне закона.
— Дела чести стоят превыше человеческих законов, — надменно ответил Томас. — Увидимся в сумерках. — Он отошел от Леопарда и жестом указал на дверь. — А теперь убирайтесь.
— С радостью, — Леопард повернулся к Марианне и поклонился. — И я снова с вами увижусь.
— Этого не будет, пока я дышу, — заявление Томаса заставило ее задрожать от страха.
— Очень точная мысль, — кивнул Леопард и вышел из комнаты.
— Томас, — она в мгновение ока очутилась в его объятиях. — Ты не можешь на это пойти. Тебя убьют.
— Едва ли, моя дорогая, — он посмотрел на девушку с легкой улыбкой. — Я не сомневаюсь в успехе.
— Но, даже если ты победишь… — Голос Марианны сорвался.
— Это будет означать тюрьму или, что хуже, я должен буду уехать из страны.
Ее грудь словно сжали тиски.
— Я поеду с тобой.
— Я не могу этого позволить, — в его голосе прозвучала грусть. — Несмотря на твою жажду приключений, изгнание — это не та жизнь, которую я желал бы для тебя.
— Но я в этом виновата. — Это, в самом деле, была ее вина. Не гонись она безрассудно за будущим, которого ей хотелось, то не написала бы истории
— В данный момент признание вины вряд ли что–то изменит. Что сделано — то сделано, — он запрокинул ее голову назад и поцеловал нежным, сладким, и… прощальным поцелуем.
— Томас, — его имя сорвалось с ее губ как вскрик или молитва.
Хелмсли отпустил её и отступил.
— Теперь я должен идти. До сумерек только несколько часов, и мне следует подготовиться.
— Томас, не надо… — слова застряли в горле девушки.
— Я должен, — он взял ее руки и поднес к своим губам. Томас не отрывал взгляда от её глаз. — Что бы ни случилось в будущем, ты навсегда останешься в моем сердце. — Он кивнул, повернулся и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
Слезы жгли глаза Марианны. Происходящее был похоже на банальную историю о несчастной любви, которая не раз попадалась ей в книгах. Но эта была настоящей, и последствия будут катастрофическими. Что бы ни произошло, жизнь Томаса будет уничтожена. Она разрушила ее своей безрассудной жаждой приключений.
Девушка сдержала слезы. Она обязана его остановить. Она не могла позволить мужчине, которого любит, принести подобную жертву.
Мужчине, который любил ее.
Марианна со свистом вздохнула. Он сказал это вслух, и, вероятно, даже не понял этого. Он любит ее, и, может быть, уже слишком поздно. Если бы она вышла за него, когда у нее была такая возможность…
Что же ей делать? Как могла она его спасти?
Марианна ходила по комнате, стараясь что–нибудь придумать. Ей нужна помощь. Сестры ей не помогут. К тому же, ситуация попахивала возможным скандалом и лучше не втягивать их в это.
Пеннингтон мог бы помочь. Все–таки он был другом Томаса. Разумеется, он знает, что предпринять и как остановить это безумие. Она немедленно пошлет ему записку.
Девушка подошла к столу и открыла ящик в поисках бумаги. Она отложила пачку юридических документов. Но имя на бумагах бросилось ей в глаза.
Вдруг раздался стук в приоткрытую дверь.
— Миледи, — в дверях стоял дворецкий. — У вас еще двое посетителей.
— Скажите им, что я сейчас занята, — она взяла документы. Какие дела могли быть у Томаса с мистером Кадуоллендером?
— Чепуха, — в прихожей раздался голос Пеннингтона. — Она нас примет. — Он проскочил мимо дворецкого, а вслед за ним — Беркли.
— Милорд, — с облегчением сказала Марианна и уронила документы на стол. Она пошла к нему. — Не могу выразить словами, как я рада вас видеть. Я крайне нуждаюсь в вашей помощи.
— Неужели? — удивился Пеннингтон. — Но сначала нам нужно обсудить кое–что важное.
— Это не может быть важнее… — она замолчала, посмотрев на их лица. — Что случилось?
Пеннингтон и Беркли переглянулись. Беркли глубоко вздохнул.
— Мы обратили внимание… то есть, мы узнали… я имею в виду…
— Гори всё огнём, старина, — рявкнул Пеннингтон. — Выкладывай.
— Вы «провинциальная мисс»? — выпалил Беркли.
Она задохнулась от шока.
— Я?
— Да, вы, — подтвердил Пеннингтон.
— Почему вы так считаете? — тихо спросила она.
— Мы видели, как Хелмсли выходил из издательства Кадуоллендера, — ответил Пеннингтон.
— Это вряд ли значит…
— Поэтому не так уж сложно было сложить два плюс два, — Пеннингтон настойчиво смотрел на нее. — Это правда, ведь так?
— И Хелмсли, значит, лорд Б.? — уточнил Беркли.
— Да, — глубоко вздохнула она. — Хотя приключения не совсем правдивы.
— Что я тебе говорил? — Пеннингтон толкнул приятеля локтем. — Я говорил тебе не верить всему, что читаешь.
— Несмотря ни на что, — Беркли расправил плечи и выступил вперед. — Окажете ли вы мне честь, став моей женой?
— Вашей женой? — Марианна изумленно уставилась на мужчину. — Я полагала, вы оставили мысль о преследовании женщины, которую даже не знаете.
— Как я могу, с таким зловещим Леопардом на горизонте? И теперь, когда правда открылась, вы не можете отрицать, что я вас знаю, — он взял ее руку. — И я испытываю к вам чувства, как к Марианне, и как к провинциальной мисс.
— Это очень мило, и я, право, польщена, но, — она осторожно высвободила свою руку, — брак между
