испытывать муки выбора, определяя, в каком направлении пойти.
А, собственно говоря, чего тут выбирать, вперед, значит вперед.
Шаг, еще шаг, еще и еще. Нет, выть мне уже не хотелось, разве что тихо заскулить. Лестница.
И чем я раньше думала!
Дверь в мою комнату призывно покачивалась, потревоженная сквозняком. Нет, назад возвращаться уже не имеет смысла. Я глубоко вздохнула, сжала зубы и ухватилась за перила.
Наверное, они определили меня на третий этаж. Я надеюсь, что на третий. Преодолев два пролета, я тяжело дышала, повиснув на перилах. Надеюсь, осталось только два или будет плохо. Мне будет плохо.
Ступенька, еще ступенька. И еще ступенька.
В зале было пусто. Либо все спят, либо наслаждаются теплой лунной ночью. Я тихо выругалась и поплелась к выходу. Эх, гулять, так гулять! Можно будет театрально рухнуть им под ноги, заодно проверим, кто из них сильнее на меня обиделся. Кто не кинется помогать несчастной, тому я и насолила больше всех. И ведь главное, это не будет с моей стороны обманом или лицемерием, потому что ногу я уже чувствовать перестала, только в горле саднит от боли.
Во двор я почти высыпалась, следом за неожиданно легко открывшейся дверью. Ухватилась за кованную железную ручку, повисла и осталась покачиваться, как мотылек на стебле. Ну, или почти как мотылек, надо же себя хоть чем-то успокаивать, тем более что у этой милой сцены было целых три свидетеля. Ой, как не хотелось мне выглядеть глупо или смешно, а уж тем более жалко перед одним из них.
Я быстренько опустила ноги на землю, принимая подобающее, а именно вертикальное положение. Мы молча смотрели друг на друга. Лим приоткрыл рот, видимо хотел что-то спросить, но был настолько удивлен моим появлением, что забыл о чем. Я переводила дух и пыталась сообразить, как быть: впереди пустое пространство, опереться не на что, есть риск не устоять на ногах, но тихий голосок внутри требовал уверенно подойти к ним, показать, что я сильная и какие-то мелочи, вроде отваливающейся, по ощущениям, ноги, мне не помеха. Нет, это не гордость, это глупость. Я благополучно сделала один шаг, на втором больная нога подломилась, и я со стоном рухнула на землю.
Поднимать бросились все. Переместив меня на лавочку возле стены, встали передо мной частоколом, сложив руки на груди.
— Ну и что ты тут делаешь? — нахмурился Великан. Я почувствовала себя нашкодившим ребенком. Дурацкое надо сказать чувство. И кто они такие, чтобы я перед ними отчитывалась.
— Погулять вышла.
— Нагулялась? — Лицо Великана все еще не выражала никаких теплых чувств. Если таким образом они пытаются воззвать к моему разуму, ничего не получиться, угрозами со мной ни о чем хорошем договориться нельзя.
— Нет. — Нарочито безразлично ответила я. — Я видела дракона. Где он?
— Перед тобой? — оскалился Великан, кивнув в сторону Рока.
Я устало вздохнула и посмотрела на него снизу вверх.
— Очень смешно, Великан. Я имела в виду другого дракона, если ты не понял.
— Он улетел, — вмешался в разговор Лим.
— Улетел? — мне захотелось заплакать. Из-за того, что мне стоило таких трудов сюда спуститься, из- за того, что дракон окончательно забыл о своем обещании, а может из-за того, что он с самого начала не собирался мне помогать.
— Он вернется через пару дней, — голос капитана резанул по ушам. Как же давно я его не слышала.
— Опять искать корабль?
— Нет. Он пытается решить твою проблему.
Значит не все так плохо. Значит не нужно расстраиваться раньше времени.
Великан наклонился и протянул ко мне руки. Я отшатнулась.
— Ты чего? — удивился гигант. — Я хотел отнести тебя в комнату.
— А я еще не хочу возвращаться.
Он упер руки в боки.
— Ночь на дворе вообще-то. Мы спать идем.
— И что?
— Что-что? Как подниматься к себе собираешься?
— Так же, как и спустилась, — я хорошо понимала, что осилить дорогу наверх самостоятельно не смогу, но упрямство заслоняло здравый смысл.
— Последний раз предлагаю.
— Идите, я еще погуляю.
— Ну, как хочешь.
Больше никто спорить не стал, они ушли, оставив меня в тишине.
Я проследила, как дверь закрылась за последним человеком, и уткнулась лицом в ладони. Я кожей чувствовала, насколько все неправильно, насколько все не так, вот только что не устраивало меня именно в этот момент, я не смогла бы объяснить даже, если бы от этого зависела моя жизнь. Поскорей бы вернулся Звезда. Поскорей бы попасть домой. С глаз долой, и из головы со временем исчезнет. Возможно это побег.
Я тяжело вздохнула и скосила взгляд на каменную лестницу, ведущую на крепостную стену. Ну, ведь добралась же я до двора, неужели не осилю такую мелочь.
Наверху гулял теплый ночной ветер, он трепал волосы и раздувал шелковую ткань изрядно потрепанного платья. Я грустно улыбнулась самой себе: с депрессией нужно бороться, иначе есть риск довести себя до нервного срыва.
Щека прикоснулась к холодному камню, в проем бойницы просматривалась вся округа, подкрашенная ночью черным и серебряным.
— Если ты караулишь дракона, то делаешь это напрасно, он не вернется ни сегодня, ни завтра.
Будь это любой другой голос, я наверно вздрогнула бы, но к неожиданным появлениям ниоткуда капитана, мне удалось, как ни странно, привыкнуть.
— Я отлично понимаю с первого раза. Совершенно не обязательно было лишать себя пары минут сна, чтобы убедиться в этом.
— Я надеялся, что ты уже успокоилась.
— Что?
— А говоришь, что понимаешь с первого раза, — Рок улыбнулся.
Мне хотелось ответить, сказать какую-нибудь гадость, чтобы стереть с его лица улыбку, но в голову ничего не шло. Я растерялась. Оставалось только пристально смотреть ему в глаза и делать вид, что так и должно быть.
— Похоже ты не на шутку рассердилась на меня, а за одно и на всех остальных.
Я!?
— Великан сказал, что не пойдет к тебе, пока не будет уверен, что его здоровью ничего не угрожает.
Что!?
— Только у Лима не было выбора. Клятву Гиппократа целители в этом мире, конечно, не дают, но долг есть долг.
Невероятно!
— Тебя что-то удивляет?
— Да, — я была обескуражена. — Вообще-то я думала, что мне объявлен бойкот за то, что я… была немного некорректна с тобой.
Рок снова усмехнулся.
— Очень дипломатично прозвучало.
Я отвернулась. Хочет смеяться, пусть смеется над кем-нибудь другим.
— Может скажешь, чем я провинился перед тобой на этот раз? — голос капитана перестал быть насмешливым.
