Когда все расселись, Альтарес заговорил.
— Вам известно, что сейчас всё наше измерение находится в большой опастности. Древний демон Ссаяхеша, проведя более трёх тысяч лет в состоянии сна и обретя огромную силу, истончает барьер. Объединив миры, она с лёгкостью подчинит их своей воле, воспользовавшись хаосом который неминуемо наступит. Наши миры существуют паралельно уже не одно тысячилетие, незная друг о друге почти ничего. И поэтому, мы абсолютно не готовы к встрече. Начнётся война. Каждое измерение попытается доказать своё превосходство и это неминуемо приведёт к массовому, взаимному истреблению. Мы, во что бы то ни стало должны предотвратить надвигающуюся угрозу. И предотвратить её мы сможем лишь объединившись. Вы представители двух самых могущественных и древних народов и не можете оставаться в стороне. Пора прекратить вашу вражду и забыть о взаимных обидах.
— Ситуация действительно сложна, но ни что не заставит меня пожать руку гному, — Константин с ненавистью посмотрел на Руфуса.
— Это гном никогда не унизится до того, чтобы пожать руку эльфу.
— В чём причина вашей вражды? — спросил Альтарес.
Руфус и Константин, насупившись, молчали.
— Я жду ответа.
Мила заворожённо смотрела на Альтареса. Она никогда не видела его таким. Иммено сейчас, разговаривая с гномом и эльфом, Альтарес был истинным принцем, наследником трона. В нём чувствовалось столько силы, что даже эти два врага в его присутствии старались сдерживаться.
— Никому не дано знать причин нашей вражды, принц, — тихо, но твёрдо ответил Константин.
— Может не дано, никому знать, потому что вы и сами не помните? — спокойно произнёс Гиффорд.
— Эта тайна, которую мы не можем никому поведать, — сказал Руфус.
— Значит вы хоть, что-то делаете вместе, — констатировала Мила.
— Мы ничего не делаем вместе, — воскликнул эльф. — Это абсурд.
Жека между тем с интересом разглядывал секиру гнома.
— Но тайну-то храните, — не унималась Мила.
— Это совсем другое, — начиная раздражаться, сказал Константин.
Альтарес наблюдал за спором и не пытался его прекратить. Он понял, что Мила нарочно пытается вывести их из себя, чтобы они проговорились или дали, хотя-бы, какой-то намёк.
Жека мало интересовался разговором. Его теперь заинтересовала стрела. И он разглядывал её, держа в одной руке секиру.
— И вовсе не другое, — гнула своё Мила. — А может вам просто стыдно признаться, что всё началось по глупости?
— Гномы никогда не делают глупости, — возмущённо запротестовал Руфус.
Жека положил стрелу и секиру на край стола и взял в руки лук.
— Можно подумать, что гномы святые, — с ехидцей сказал Константин.
На плечо Милы опустился большой, чёрный паук, но она его не заметила, следя за перепалкой.
— Это у вас, эльфов, всё шиворот на выворот, а у гномов всегда полный порядок, — Руфус распалялся всё больше и больше. Эльф от него не отставал.
— Да, что вы там в своих пещерах можете без нас, эльфов. Ничего.
— А вы без нас, что? Только прячетесь.
Неизвестно чем-бы закончилась эта перепалка, если-бы паук не спустился вниз по руке и не оказался в поле зрения Милы. Она с детства боялась пауков и приходила в панику от одного их вида. И поэтому, увидев его, она с воплем вскочила со стула и, махая рукой, оказалась возле стола с оружием. Мила одним резким взмахом ударила по ручке секиры и стреле, которые Жека неосторожно положил на край стола. От удара они взлетели и, пролетев расстояние, отделявшее столик от каменного столба, врезались в него. Столб тут же покрылся мелкими трещинами. Тем временем Мила запрыгнула на столик и быстро вскарабкалась по железным подпоркам на самый верх виноградника и в мгновение ока оказалась прямо над каменным столбом. Тут её рука потеряла опору и провалилась вниз. Мила со страху вцепилась в перекладину, поддерживавшую виноградник и замерла, глядя вниз широко раскрытыми глазами, которые стали наполняться слезами. Она моргнула, с её ресниц сорвалась слезинка и полетела вниз прямо в середину каменного столба.
Всё произошло так стремительно, что никто, ничего не понял и в наступившей тишине все следили за слезой, которая упала на камень. Казалось, что время замедлило ход. Постепенно сквозь трещины начал пробиваться свет, становясь всё ярче и ярче, и внезапно, камень осыпался в бассейн. Взгляду всех присутствующих предстал огромный кубок, наполненый светом, настолько ярким, что глазам становилось больно.
Сверху Мила видела, как внутри кубка появились две голубые, воздушные змейки и начали кружить внутри. Вскоре, два ярких луча, вырвались из кубка, и ударили в стоящих тут же, гнома и эльфа. Они слегка покачнулись, и голубой свет впитался в них словно вода в губку. Ослепительный свет кубка стал мягче, и на него уже можно было свободно смотреть.
Эльф и гном переглянулись и Константин став на одно колено, чтобы быть вровень с гномом, с улыбкой протянул ему руку. Гном широко улыбаясь, крепко пожал протянутую руку.
— И, что это было? — спросил Жека прийдя в себя.
— Это было заклятье, которое сегодня, наконец-то пало, — ответил Константин.
— Когда-то давно его наложил один маг, чтобы мы не мешали ему.
— Заклятие вражды! — Гиффорд ударил себя кулаком по лбу. — Ну как я мог не догадаться.
— Ну, догадался бы, и что? — пожал плечами Жека. — Кому бы пришло в голову швырять в столб секиры и стрелы, а потом ещё и плакать над камнем.
— Конечно, бред какой-то, — усмехнувшись, сказал Гиффорд. — Зато эффективно. И подняв голову, вверх обратился к Миле, всё ещё находившейся наверху.
— Мила, ты снова нас спасла.
— Я рада, — послышался недовольный голос Милы. — А кто меня спасёт? Я не могу отсюда слезть.
Заклятье пало, и Константин с Руфусом, не теряя времени, приступили к изготовлению изумрудной нити. Глава гномов, принёс большой изумруд, который светился изнутри мягким светом и они с Константином заперлись в одной из комнат замка. Гиффорд решил тем временем приготовить всё, что нужно для изготовления бича. Он усадил Милу на табурет и ходил вокруг неё думая — «Откуда отрезать локон». Несколько раз поднимал ножницы и тут же опускал, отрицательно качая головой. Жека надлюдал за ним долго, а потом спросил понимающим тоном.
— Тяжело, да?
— У меня рука не поднимается, они такие красивые.
Мила засмеялась и, наклонив голову, сказала.
— Реж снизу, тогда не заметно будет.
Гиффорд протянул ножницы Жеке.
— Может, ты отрежешь?
— Ты мне доверяешь!? — воскликнул он дурачась.
— Пожалуй, я лучше сам, — Гиффорд подошёл к Миле. — У тебя никакого почтения.
Женька рассмеялся.
Отрезав, наконец, прядь, Гиффорд с облегчением вздохнул.
— Но мне потребуется помощь. — Гиффорд серьёзно посмотрел на друзей.
— Я помогу, — тут же вызвался Альтарес.
— Я пас, — сказал Жека. Не с моими руками помогать. И он поднял вверх кулаки, размером с кувалду.
— Я тоже пас, — быстро сказала Мила. — Меня лучше и близко не подпускать.
Гиффорд улыбнулся и сказал. — Ну, с этим можно поспорить.
— Лучше потом поспорим, ладно?
— Ну, что ж. — произнёс Килборн. — Тогда, может, я помогу?
